Философское постижение идеи нации - страница 13

Строго говоря, речь здесь идет не о развитии, а о саморазвитии, поскольку оно мыслится как таковой ряд восходящих и имманентных изменений универсального мироздания, который совершается в нем как в органическом целом через составляющие это целое его относительно обособленные отдельные существования. В этом плане всякое логически определяемое общее и особенное бытийствует в мире в виде реального взаимодействия и взаимосвязи составляющих их единичных существований. При этом через ближайший круг взаимодействия (особенное) нами познается видовое отличие вещи, тогда как предельно широкий круг, объемлющий собой всю совокупность генетического и актуального взаимодействия и взаимосвязи однопорядковых вещей (общее), предстает как ее логический род.

Кроме того, развитие (саморазвитие) трактуется здесь как абсолютный универсальный процесс, абсолютно-универсальная тенденция самодвижения, охватывающая собой все мироздание, в недрах которого даже нисходящие процессы понимаются лишь в качестве относительно нисходящих моментов целостного восхождения, так как, в конечном счете, в лоне бытия «всеединого» они (или точнее их результаты) будут вновь вовлечены в его доминирующую восходящую струю.

Для обоснования сказанного, поскольку оно имеет для нас важное теоретико-познавательное значение, приведем следующие аргументы. Допустим, например, что в мире господствует хаос или даже относительное равновесие нисходящего и восходящего процессов его самодвижения. Тогда в реальности это будет означать топтание мироздания на месте, постоянный возврат к одному и тому же исходному состоянию, что практически обессмыслит не только само развитие, но и мироздание как таковое. Мир в этом случае вполне заслужит гегелевского определения «дурной бесконечности». В познании (поскольку познано может быть только то, что обладает определенным внутренне устойчивым порядком бытия, обусловленным присущей ему закономерностью связей и тенденций движения) это будет означать, в худшем случае, нигилизм, отрицающий наличие истины как таковой, или агностицизм, так или иначе отрицающий возможность ее постижения человеком. В лучшем же случае, подобный подход релятивизирует познавательные возможности человеческого духа, так как ограничит их описательным характером исследования какой-либо одной (или нескольких, что в принципе ничего не изменит) тенденции или одного самого по себе сущего пространственно-временного момента бытия. А это, по сути, устранит философию как форму человеческого постижения действительности, ибо она исходит из прямо противоположных установок. В нравственном смысле подобный подход будет базироваться на признании невозможности коренного нравственного совершенствования человека, так как это с необходимостью вытекает из абсолютизации преходящих форм его бытия.

Думаю, что независимо от того, отдают они себе в этом отчет или нет, сторонники той традиции мышления, которую мы определили во вступлении к первому разделу как «философию особенного», исходят в своих построениях именно из этой методологической установки.

Если даже допустить абсолютное доминирование нисходящей струи в самодвижении мироздания при соподчинении ей относительно восходящих процессов, то это, в реальности, будет означать или его бесконечно нисходящую примитивизацию, или конечное саморазрушение и самоуничтожение мира, что в общем-то довольно нелепо. Как и первый подход, это обессмыслит бытие и развитие и, следовательно, обессмыслит человеческое существование и человеческое преобразующее действие. Посеет среди людей настроения пессимистического фатализма, пассивности и равнодушия и, что гораздо хуже, нравственной вседозволенности. В познавательном плане, на место философских и научных исканий заступят наивные формы религиозно-эсхатологических ожиданий и апокалиптического мировосприятия с устрашающими признаками Армагедона.