– Я скажу, мистер Митчелл, что вы абсолютно не умеете себя вести, – спокойно и твердо сказал Чен. Он поднялся, взял со стола собранную стопку листков и не заглядывая в них, вручил их Дэвиду. – Я уже сказал вам, что не буду знакомить вас ни с кем из сотрудников фонда. Я не считаю, что вы вправе врываться ко мне в офис, повышать голос и чего-то от меня требовать.
– А, так вам мой голос не нравится?! А как вам понравится если я скажу, что вы мошенник? А, что скажете?! Вы, вероятно, имели доступ к какой-то инсайдерской информации, которая позволила вам сыграть на понижение когда о беде даже никто не знал и заработать на этом огромные средства! Я намерен завтра же обратиться в комиссию по ценным бумагам с просьбой о расследовании!
Дэвид яростно смотрел на Чена, бросая угрозы и оскорбления прямо ему в лицо. Два смуглокожих охранника приблизились к Чену и вопросительно смотрели на хозяина офиса, ожидая его приказа. Их лица не предвещали ничего хорошего. С балкона не только открывался чудесный вид на расцвеченный сотнями огней Гонконг, с него еще можно было нечаянно выпасть и пролетев несколько десятков этажей, по пути переосмыслить ценность своей жизни и бренность мирских желаний. Демьян быстро оценил ситуацию, и взяв Дэвида за руку, попытался плавно отвести его от китайского бизнесмена на почтительное расстояние. Митчелл сопротивлялся, рассыпая вокруг себя проклятия на английском языке и грозя Чену всеми возможными карами.
К удивлению Демьяна, сам Чен не предпринимал никаких попыток отреагировать на обвинения Дэвида. Он сделал плавный жест рукой, указывая своим охранникам на необходимость сохранять спокойствие. При этом его слегка прищуренный взгляд очень не понравился Демьяну. В этом взгляде была сосредоточена огромная воля и непоколебимая уверенность в своем превосходстве.
– Опасный человек. Это очень опасный человек! – подумал Демьян, выталкивая Дэвида за пределы офиса «Азиатского тигра».
Когда они покинули помещение, Чен отдал короткое распоряжение одному из телохранителей и тот послушно кивнул головой.
***
По пути назад Демьян настоял на том, чтобы они с Дэвидом сначала отправились на ужин. Дело было вовсе не в том, что он был голоден, а в том, что он искренне полагал, что им надо сменить обстановку и как-то прервать ту нехорошую цепочку событий, что произошла сегодня днем и привела к столь фатальным последствиям. Кроме того, было абсолютно необходимо заставить Дэвида выговориться, потому что в противном случае он мог выкинуть еще какой-то неожиданный фокус.
В целом эта часть вечера прошла в соответствии с его задумкой. Во всяком случае они хорошо поужинали и Дэвид действительно много говорил за едой. Демьян лишний раз убедился в том, что в этом человеке странным образом уживались несовместимые вещи. С одной стороны он много говорил о соблюдении законов, справедливости и даже бескорыстии. При этом это никак не мешало ему защищать капитализм и рассуждать о пользе богатства человека. С другой стороны этот человек совмещал в себе строгую математическую логику с эмоциональной импульсивностью. Возможно, все эти качества и должны быть присущи гениальному человеку, который видел мир неким совершенно особенным образом. Но слушая Дэвида, Демьян постоянно задавался вопросом как такой человек может самостоятельно выживать в современном мире, полном несовершенства? Ведь Дэвид был не просто упрямым, он был принципиальным человеком, готовым пойти на многое, чтобы доказать свою правоту.
