Катон утверждал, что «мы все стремимся иметь больше», и подчас шел на весьма сомнительные махинации, о чем говорит Плутарх. Цицерон в одной из своих речей отзывается о банкире неуважительно: «Разве одна его голова и брови, тщательно выбритые, не говорят об его нравственной испорченности, не показывают хитрого человека? Разве он не соткан весь, с ног до головы из лжи, плутней и обмана? Он для того и бреет всегда голову и брови, чтобы о нем можно было сказать, что на нем нет ни волоска честного человека» Далее Цицерон поносит банкира в еще более резких выражениях. Подобные речи не звучали в Афинах IV века до н. э. Правда, тот же Цицерон нашел добрые слова для банкира Ситтия, который для выдачи вкладов своим клиентам предпочел продать всю свою недвижимую собственность, чем «как-нибудь задержать уплату денег кому-либо из своих кредиторов». Есть еще нюанс, Цицерон был платным оратором, то есть, своего рода древним пиарщиком, делавшим достоянием публики только те факты и мнения, за которые заплачено.
Глава II
Средние века, Возрождение. Финансовый марш
Обычно время, наступившее после падения Западной Римской империи, считают беспросветным и ужасным. Будущие европейцы, а пока – разрозненные племена – истребляют друг друга в бесконечных войнах. Крики умирающих на полях сражений смешиваются с криками казнимых инквизицией. Возникают и рушатся варварские королевства И только веку эдак к XIV начинается Возрождение, давшее базу для капитализма. В чем-то картинка справедлива, но современные медиевисты, такие как Жак ле Гофф доказали, что за всем этим ужасным фасадом жизнь текла своим чередом. Люди выращивали овощи и злаки, изготовляли товары, торговали. Феодальная раздробленность, конечно, мешала свободному движению товаров и денег, но натуральное хозяйство не было таким уж натуральным. Деньги ценились. Другое дело, что крупных номиналов было мало, цены – низкими, поэтому вполне обходились медной и серебряной мелочью.
По мере возвышения германских народов, в оборот стали поступать ходившие между ними пфенниги (пфеннинги). Они стали «мировой» валютой и продержались в качестве оной в течение VIII—XII веков у скандинавов, немцев, французов, западных и восточных славян, включая будущих русских. Правда, с Крещением Руси в 988 году за образец были приняты монеты и денежная система Византии (Восточной Римской империи), что, в общем, не сильно повлияло на торгово-экономические связи Киевской Руси ни с Западом, ни с Востоком. Кстати, Византия названа так «в честь» безанта – золотой монеты, бывшей более 500 лет основной торговой денежной единицей во всем Средиземноморье. Чеканился безант в Константинополе.
Интересно, что феодальная раздробленность и постоянные битвы князей, королей, конунгов друг с другом не смогли остановить создание Ганзы: своего рода прообраза нынешнего Евросоюза. Входили в Ганзу русские государства Прибалтики, а также Господин Великий Новгород, Господин Великий Псков, Изборск. Да и торговый коридор «из варяг в греки» действовал несколько веков.
Ученые спорят о времени создания Ганзейского Союза, отличают купеческую и городскую Ганзу. Название восходит к готскому языку и означает «товарищество», «компания торговцев», «союз для определенной цели с определенными целями». Первая ганза возникла во Фландрии, где образовалось в 1200 г. товарищество из 17 городов, с определенным уставом, которое вело оптовую торговлю с Англией и носило название фландрской ганзы. Центром стал Брюгге. Товарищество это, впрочем, не приобрело политической самостоятельности. В Брюгге позже была открыта контора немецкой Ганзы.
