Финансовое право России - страница 7

В первой же советской работе по финансовой науке подчеркивалось, что, хотя в существующей на тот момент литературе различий между финансовой наукой и финансовым правом нередко не проводилось, основания к тому все же имелись. «Обычно эти два предмета переплетаются в одном и том же учебнике. На самом деле гораздо правильнее провести разделение их, разграничить сферу этих двух предметов. Финансовое право – это есть не что иное, как изучение совокупности законодательных постановлений о финансовом устройстве, о финансовом управлении данного государства, т. е. другими словами говоря, финансовое право показывает, как государство на самом деле добывает те или иные средства, дает юридическую, догматическую оценку финансового устройства государства, между тем как финансовая наука рассматривает правила, каким образом должны добываться данные средства, каким образом они должны расходоваться. Другими словами говоря, финансовая наука, на основании существующего материала, выводит те или иные законы, которыми нужно руководиться при финансовой практике. В этом смысле финансовая наука дает необходимые указания финансовой практике и, в частности, финансовому праву. Поэтому правильнее было бы <…> разграничить сферу этих родственных предметов… Но финансовое право рассматривает это с точки зрения положительной, с точки зрения догмы, финансовая наука рассматривает как должно быть, на основании тех материалов, которые она получает из практики»[67].

Таким образом, как точно указывает А. О. Шварцман в одном из первых учебников советского финансового права, «разграничение финансового права и финансовой науки представляет собой часть общего вопроса о соотношении права и экономики»[68].

Понятие финансов. Центральной категорией финансового права выступают «финансы» (от лат. Finare – «окончательное разрешение денежного спора»). Этот термин ведет свое происхождение от средневековых латинских слов finatio, finantia, finantia pecunaria, употреблявшихся в Средние века в смысле обязательной уплаты любой денежной суммы. Как отмечали известные дореволюционные русский финансисты В. А. Лебедев и И. И. Янжул, возможно, вследствие близости звуков со словами fien («хитрый»), feinheit («ловкость») и erfinderisch (от finder – «изобретательный») или потому, что сами соединялись в то время с разного рода притеснениями, выражение «финансы» в Германии в XVI и XVII вв. имело дурное значение, заключало в себе элемент лукавства, вымогательства, лихоимство. Не в последнюю очередь это объяснялось тем, что основной задачей финансовой науки в тот период было создание не теоретически обоснованной и ясной системы налогообложения, а изыскание ловких, искусных приемов, коими старались обморочить народ, чтобы содрать с него как можно больше денег. Например, известный немецкий финансист того времени Шотелиус финансы объяснял следующими выражениями: «живодерство», «лихоимство», а Себастиан Брант сопоставлял понятия: Untreu, Schinderei, Hass, Neid, Finanz – «вероломство, грабеж, ненависть, зависть, финансы». Лютер приравнивал Finanz к коварству, Мельхиор фон Осса – к обману. Однако с XVI в. во Франции это слово употребляется уже в значении, близком к современному (la finance — «деньги и государственные доходы», а les finances — «вся совокупность государственного имущества и состояние правительственного хозяйства»), а при Людовике XIV всеевропейское употребление французского языка вытеснило с континента негативное немецкое значение слова «финансы». И только испанцы заменяли его словом