Освободившись, я вернулся домой. Мы жили в коттедже с шестью комнатами на двух этажах. На входе меня по обычаю встречали наши семейные фотографии на белых обоях. Прихожая от гостиной ничем не отделялась, нам часто говорили, что в доме просторно. Поднявшись на второй этаж прямиком в свою комнату, я кинул рюкзак под стол и взял гитару. Настроив струны, мне захотелось что-нибудь сыграть. Знакомые мелодии уже порядком надоели, и я подобрал новое, удивляясь интересному звучанию первых аккордов.
Играть в комнате гораздо скучнее, чем играть на крыше. Крыша дарила чувство умиротворения, там я сочинил свою первую песню. Я вылез через окно и уселся поудобней, на фоне тихо шептались мысли свежих строк. В этот раз они будто бы снизошли на меня, и я первым же делом записал их в тетрадь.
Наверное, Лия произвела сильное впечатление на творческую натуру – новая песня была посвящена ей. Её пронзительный взгляд взбудоражил мою душу. Теперь я точно был уверен: в Лии есть нечто особенное, чего нет в других.
«Скромная девчонка
Посещает нашу школу.
Я рад тебя так видеть,
И что в этом плохого?
Мне хочется смеяться,
Мой пухлощёкий друг
Сказал сегодня шутку,
Про тех моих подруг.
Эй, скромная девчонка,
Не прячься от меня!
Мне тоже очень страшно,
Не представляешь как…
Стоял рядом с тобою,
И улыбался, как дурак».
Подобрав лучший темп, я понял, что придуманное мне полностью нравится и разлил краски своих чувств в умелом звучании голоса. Закрыв глаза, я улыбался. Меня охватывала эйфория.
– Ну, Маркуса в песне я узнала… а кто такая «скромная девчонка»?
Внезапно позади я услышал весёлый голос матери и обернулся. Она вся сияла, облокотившись на подоконник. Тёмные локоны свисали ниже плеч, а сама она ещё не переоделась в домашнее. Видимо, недавно вернулась с работы.
– Почему ты сегодня так рано? – смущённо пробормотал я, чувствуя лёгкий румянец.
– Заслужила отдохнуть. Если сыграешь мне это ещё раз, я накормлю тебя вкусными печеньками – добрый голос заставил меня подчиниться.
Сначала петь о скромной девчонке было неловко – я сам лично давал матери пищу для фантазий из области «ты влюбился?». Я совсем не считал, что этим фантазиям есть место быть, и не представлял себя в роли влюблённого парня. Потом мне стало легче – я решил оставить панические мысли о допросах матери.
Отыграв последний аккорд, я тут же услышал посыпавшиеся градом аплодисменты. На моё удивление, слушателем, помимо мамы, стал ещё и наш сосед, который, по-видимому, вспомнил свою молодость.
– Дэвид, сколько слышу твои песни, а ты не перестаёшь меня удивлять! – захохотал он, крася забор.
Я стыдливо почесал затылок, готовясь к новой напасти на моё умение играть. Бывали и случаи, когда любопытные форествейльцы, проходящие мимо, высказывали мнения о моих песнях, а затем просили сыграть что-то популярное. В таких случаях мне оставалось лишь поставить перед домом коробку, чтобы туда кидали деньги.
Наконец вернувшись в дом, я отправился на кухню пить чай вместе с мамой. Овсяные печенья с шоколадной крошкой с особым удовольствием прожёвывались у меня во рту. Разговорившись о последних новостях, мы совсем не заметили, как пролетело время. Единственное, на что я обратил внимание и чему был рад – это искренняя улыбка матери.
Впервые за несколько недель.
Кажется, в нашей семье что-то произошло. Родители всеми силами старались скрыть это, но я обо всём догадался. Отец почти не появлялся дома, а когда он появлялся, мама больше не кружила около него и не целовала в приливах любви.
