– Легко сказать, – усмехнулся Павел, – но куда сложнее выполнить.
– Сложнее, – согласился паладин. – Понимаешь, Паш, смерть, она как потасканная, битая жизнью и опытом шлюха, которая вечерами слоняется по кабакам, соблазняя прожжённых и умудрённых опытом ветеранов десятков битв. Ветеранов, которые прошли через такие мясорубки, что и представить тяжело. Но в итоге, позаигрывав с ними, она уходит. Уходит для того, чтобы найти себе молодого солдатика, лицо которого поросло едва начинающим обретать жёсткость пушком. Солдатика,который последний раз видел женскую грудь, когда его вскармливала мать. Она его находит, уводит к себе и жёстко насилует.
Мишико надолго замолк.
– Когда я впервые встретился с ней, то чуть не повёл себя как этот молодой солдатик, послушно следуя в её покои. Я уже было попрощался почти со всем, что меня тут держало. В голове вертелся лишь один вопрос: на этом всё? Вот прямо здесь и сейчас? И одна половина мозга мне отвечала, что, мол, да. Прямо здесь и сейчас. Насладись своими последними секундами жизни и следуй в её опочивальню. Но когда дошло дело до мысленного прощания с Искрой, включилась вторая половина мозга, которая отвесила мне щедрую оплеуху и завопила о том, чтобы я слал смерть куда подальше! Она кричала мне в лицо, чтобы я собрал уже свою волю в кулак и, наконец, начал действовать. Шли её! И действуй! У тебя ещё куча шансов на то, чтобы выбраться из этого дерьма, приятель. И знаешь, что?
– Что? – задумавшись, спросил ученик.
– И я послал её. Послал уже перед раскрытой дверью, которая вела в её комнатушку. Я уже даже видел её рассохшуюся кровать и старый, продавленный матрас. Но всё же мне удалось выбраться из того дерьма. А всё лишь потому, что я не лёг, скрестив руки и закрыв глаза. Я не забился в самый дальний угол, простившись с жизнью и понуро ожидая смерть. Я всего лишь заставил себя начать думать и действовать. Так что бояться смерти и прятаться от неё не нужно ученик. Действуй. Действуй до последнего своего вдоха. Шансы избежать её спальни есть всегда. Она всегда рядом. Для неё нет друзей и врагов. Но она благоволит тем, кто способен скинуть её костлявую ладонь со своего плеча и продолжить делать своё дело. Всех остальных она уводит с собой. И я не хочу, чтобы ты шёл у неё на поводу, ученик. Понятно?
– Понятно, – вздохнул Павел. – Так что будем делать-то?
– Пойдём, – произнёс паладин, поднимаясь, – Для начала, покажешь, что у тебя там.
– Па-аша! – раздался истошный вопль мастера тьмы.
Кольцо из тварей, окружавших начинающего мага, расступилось, пропуская бегущего со всех ног демонолога. За ним, спешно перебирая лапками и громко улюлюкая, неслись головы на лапках с садовником Юми во главе. Голов набралось десятка полтора, и различались друг от друга они лишь степенью разложения.
– Их не берёт тьма! – выпалил Вел, оказавшись рядом с учеником.
Павел лишь хмыкнул и выпустил из руки изумрудную плеть.
– Стоять! – рявкнул Павел, стегнув воздух хлыстом.
Маленькие садовники мгновенно остановились и затоптались в нерешительности на месте. Гул в толпе тварей моментально стих.
– Они, – Иваныч поочерёдно указал рукой на учителей, – мои друзья и гости этого места! И не приведи Создатель, с ними что-то здесь произойдёт! Провинившихся постигнет их судьба!
Паладин посмотрел, куда указывал его ученик, но увидел лишь несколько бледно-зелёных луж.
