– Алло!
– Доброе утро, Глафира Семеновна! – сказал я, узнав ответившую. – Это Саша Данилов. Не могли бы вы позвать к телефону Тоню?
– Здравствуйте, Саша! Ее нет.
– Уже в школу ушла?
– Нет. Павлу стало плохо, вызвали скорую, Тоня с ним поехала.
– А что с ним?
– Сердечный приступ.
– В горбольницу увезли?
– Да.
– Понятно. Извините, что побеспокоил.
Пал Палыч в больничку угодил. Надо навестить его. Если там лекарства какие нужны дефицитные или врача крутого достать из области, расшибусь, но сделаю. Вот только не сейчас, конечно. А сейчас надо позвонить завучу. Какой там у нее номер? Я полистал записную книжку, что лежала у телефона. Нашел номер. Никогда прежде я не звонил Эве, еще возомнит черте че. Подумает, что мое каменное сердце, наконец, размягчилось. Хотя, разве бывают романтические звонки с утра?
– Я слушаю! – сердито пробурчала в трубку Царева.
– Эвелина Ардалионовна, – нарочито официальным тоном произнес я. – Это Данилов.
– Доброе утро, Александр Сергеевич! – строго проговорила она.
– Доброе! Звоню, чтобы предупредить вас, что не смогу сегодня прийти в школу. У меня справка есть от врача.
– Что случилось? – всполошилась завуч. – Вы не ранены?
– Нет, но пришлось поделиться кровью с одним мерзавцем.
– Вы спасли ученика и еще стали донором для раненого бандита? Как благородно с вашей стороны!
– Выходит, вы все знаете?
– Разумеется, Александр Сергеевич! Педагогический коллектив не мог остаться в стороне. Павел Павлович так распереживался, что почувствовал себя плохо. Я тоже всю ночь не спала, но вы настоящий герой. Так что отдыхайте, восстанавливайте силы. Если нужно что-нибудь, звоните мне в школу. Я буду на боевом посту, но вас без помощи не оставлю.
– Спасибо, Эва! – сказал я. – Искренне тронут. До свидания!
Положив трубку, я бросился в ванную. Потом не спеша со вкусом позавтракал и завалился спать. Проснулся часов в пять. Почувствовал, что снова проголодался, но домашняя сухомятка мне уже осточертела. Надо в ресторан закатиться. А потом – посетить директора в больнице. Вот только пустят ли вечером? Позвонить, что ли, в сестринскую? Вдруг Наташа сегодня работает. Заодно узнаю, как ее собственные дела? Идея мне понравилась и едва поднявшись, я набрал номер, который еще не забыл.
– Алло! – произнес я в трубку, едва на том конце провода ответили. – Могу я услышать Наталью Кротову?
– Можно, – ответила девушка, видать, одна из медсестер. – Только она не Кротова теперь, а Дурасова.
– Ну так даже лучше, – пробормотал я.
Поневоле вспомнился анекдот. Вышла Василиса Премудрая за Ивана Дурака и стала она по паспорту Василиса Дурак.
– Я слушаю! – раздался в трубке до боли знакомый грудной голос медсестрички.
– Привет! Это Саша!
– А, здравствуй! Давно не слышала.
– Ну как ты поживаешь?
– Лучше всех! А ты?
– Тоже – неплохо.
– Ну так еще бы… О тебе по городу такие слухи ходят, что я…
Она осеклась.
– Что – ты? – спросил я.
– Ничего… Ты по делу?
– Да. Хочу узнать, как самочувствие моего директора, Разуваева Павла Павловича? Сегодня поступил.
– Знаю. Ему уже лучше. К счастью, обошлось без инфаркта.
– Могу я его сегодня навестить?
– Кто же тебе откажет?
– А что ему можно привезти?
– Фрукты.
– Тогда я сейчас подъеду.
– Хорошо. Я предупрежу девчат в сердечно-сосудистом, пусть встретят. Они будут только рады. Все, я бегу!
И она положила трубку. Неужто все еще обижена? А может – любит? Ладно. Это ее дело. Я начал собираться. Решил, что поужинаю после посещения Пал Палыча. А то в больнице рано отбой. По своему опыту знаю. По дороге я заскочил в «Гастроном», как всегда на прилавке были только яблоки, уже проделавшие половину пути до состояния сухофруктов, но я обрисовал заведующей свою проблему и мне по блату принесли и апельсины и лимоны и те же яблоки, но крепкие, краснобокие.
