Я говорила с доктором о себе, спрашивала об аварии, о подробностях, которые ему известны. Он взял с меня обещание не плакать и рассказал всё, о чём ему удалось узнать.
Наша машина лоб в лоб столкнулась с грузовой фурой. Оба автомобиля ехали по скоростной трассе. Это было раннее утро, и на местности стоял туман. Небольшой подъём дороги на повороте – это то трагическое место, которое сыграло злую шутку со зрением обоих водителей. Осевший низко туман не дал увидеть встречную машину, поднимавшуюся на повороте. Скорость была большая. Шансов затормозить не было. При столкновении вся моя семья полетела вперёд, в лобовое стекло. А я, видимо, отскочила от спинки переднего сиденья, которое почему-то отбросило меня назад на несколько метров. Нашу машину подмяло под кузов грузовой, сжав, как гармошку, вместе с моими родными. Потом раздался взрыв газового баллона, и пламя охватило обе машины.
– Они горели заживо? – я содрогнулась, прижав руки к груди.
– Очевидцы рассказывали, что пытались помочь, пока слышали крики. Ты тоже их слышала. Но не могла понять, откуда звучат голоса. Ты поднималась и падала, от травмы головы не могла ничего сообразить. Потом долго кричала. Кричала так, что стала задыхаться, и на момент приезда скорой ты уже несколько раз теряла сознание. А когда тебя привезли в реанимацию – впала в кому.
Я рассеянно посмотрела в сторону. Хоть что-нибудь, хоть миг из того, что узнала. Звук… Взгляд… Попытка зацепиться за малейшую возможность. Вдруг мелькнуло смуглое лицо брата.
– Эрик… – медленно произнесла я, прислушиваясь к своему голосу.
– Ты вспомнила брата? – осторожно спросил доктор.
– Да… – я задумчиво кивнула, продолжая оставаться в том же положении. Я боялась пошевелиться, продлевая своё короткое воспоминание, единственное из той жизни.
– Это хорошо. Ты разговаривала со своим дядей? Возможно, беседа с ним подтолкнёт тебя на что-то.
Я словно очнулась и посмотрела на врача.
– Нет ещё.
– Пойдём, провожу тебя в палату. Тебе необходимо поговорить с ним. – Мы поднялись и направились к двери. – А мне нужно возвращаться в реанимацию. Днём, часа через два, как вы уехали, к нам привезли пациентов с автоаварии. Двое тяжёлых, а одного держим в блоке под наблюдением. Он у нас воскресший. – Я удивлённо посмотрела на доктора. – Да, такое бывает. На месте аварии врачи скорой констатировали его смерть. Перед этим они реанимировали его даже дольше, чем положено. Но парень ушёл от них. А потом в суматохе кто-то увидел, что он открыл глаза. В общем, счастливчик. Чувствует себя вроде неплохо. Только очень грустный. Понятное дело – травматический шок. Да и не каждый день парень с того света возвращается.
Я сидела на кровати и смотрела на своего дядю, он всё ещё дремал в кресле. «Эмоциональный стресс» – констатировала я. Иногда удивлялась сама себе. Временами мне казались знакомыми и привычными некоторые мысли и действия. Я неосознанно произносила фразу или делала что-то, а потом только задавалась вопросом, откуда знаю это.
Мой дядя Бронеслав Вильчинский. Я смотрела на этого крепкого человека, с мужественными чертами лица, пытаясь разглядеть в нём что-то знакомое. Мы часто общались. Мне хотелось бы вспомнить наши встречи. Как мы улыбались, говорили, шутили. Мы все. Моя семья. У кого какой был голос, характер, привычки. Фотографии! Можно посмотреть семейные альбомы или видео! От этих мыслей я оживилась и дёрнула ногой, случайно скинув свой тапочек. Его грохот заставил дядю открыть глаза. Родственник улыбнулся мне, усаживаясь в более удобную позу.
