Доктор обернулся на выходе и кивнул:
– Постарайся поспать, Кэтрин. Набирайся сил на завтрашний день.
Конечно, за всю ночь мне не удалось сомкнуть глаз. Я смотрела в потолок, на стены, в окно на чёрное ночное небо. Изгрызла все ногти на руках. Измяла всю простынь. Потому что не могла найти себе места. Думала… Представляла… Боялась.
Совершенно измучившись, уже на рассвете задремала. Меня разбудила Ядвига, тронув за плечо.
– Катарина, ты почему сидишь?
Открыв глаза, я поняла, что сижу на кровати, опершись о спинку, и сжимаю в руках подушку.
– Сейчас будет завтрак, потом капельница. Нужно успеть до твоего отъезда. – Девушка вернула подушку на кровать и заглянула мне в лицо. – Кэти, ты хорошо себя чувствуешь?
Я рассеянно заморгала.
– Да, всё нормально. Наверное, не буду завтракать. Не хочется.
– Нет, нужно поесть перед системой, а то голова будет кружиться.
Чуть позже принесли завтрак. Я с трудом заставила себя выпить только стакан сока. Затем поставили капельницу. Чем дальше уходили стрелки на часах, тем сильнее колотилось сердце в моей груди, вызывая своей пульсацией тошноту. После всех процедур Ядвига принесла вещи, в которые мне нужно переодеться для поездки, и настало время ожидания.
Я сидела на кровати, то и дело бросая взгляд на стрелки настенных часов. Казалось, они так громко тикают, что их стук раздаётся у меня в голове. Неожиданно входная дверь распахнулась, и я вздрогнула. В палату вошёл доктор Войцех со статным крупным мужчиной. Чёрный волос незнакомца слегка тронула седина, в тёмных глазах легла печаль, а бледное лицо скрылось под маской скорби.
– Здравствуй, Катарина, – сказал доктор. – Это твой дядя, Бронеслав Вильчинский, старший брат твоего отца, – он указал на мужчину, внимательно следя за моей реакцией.
Но реакции не последовало. Я не узнавала своего родственника.
Лишь кивнув ему, слабо улыбнулась:
– Здравствуйте.
– Ты готова ехать? – спросил доктор.
– Готова, – ответила я, поникнув от очередной неудачи в воспоминаниях.
Мы спустились на первый этаж и направились к выходу. Дядя держал меня за руку, торопливо шагая впереди. Неожиданно в дверях кто-то задел меня, отчего возникло странное ощущение электрической волны. Оглянувшись, я увидела молодого мужчину в чёрном плаще. Худощавый, с пепельным волосом до плеч. Он повернул голову в сторону, и я узнала его. Это был тот странный бледный человек, который приходил к Ядвиге. Подол его распахнутого плаща развивался в стороны от потока воздуха кондиционеров. Незнакомец уходил вглубь клиники. Кажется, меня он не увидел. Мы спускались по ступенькам к машине, а я всё оглядывалась, потому что испытала странное чувство, коснувшись этого человека.
По дороге в похоронное бюро внутри меня всё дрожало. Я украдкой глянула на своего родственника, который находился рядом на заднем сиденье автомобиля и смотрел куда-то в пустоту. Глаза его были печальны, уголки губ опущены. Вероятно, заметив мой взгляд, мужчина повернул голову.
– Кэт, ты меня совсем не помнишь?
Я растерялась.
– Нет… Вы далеко живёте. Мы общались? Я должна вас помнить?
Дядя погладил меня по голове.
– Конечно, общались. Я приезжал к вам часто, и вы не раз были у меня в Штатах.
– В Штатах? – удивилась я. – Мне сказали, вы из Испании.
– Нет, я живу во Флориде, в США. А в Испании я был на отдыхе. Мне сообщили прямо туда, но пока меня отыскали… – его голос задрожал, и мужчина отвернулся к окну. – Я просил подождать меня, – продолжил он, – отложить похороны, хотя прошло столько дней, прежде чем я смог уладить проблемы со срочным перелётом. И они согласились держать их в морге столько, сколько нужно… – Дядя замахал головой и закрыл лицо ладонями.
