Флаг миноносца - страница 35

Николаеву не нужно было повторять дважды. Молодой артиллерист с лидера «Ростов» сумел за короткое время очень хорошо разобраться в новой технике и в методах наземной артиллерии. Он вскочил на подножку ближайшей боевой машины. В кабине сидел Дручков.

– К бою! – Николаев указал рукой направление цели. За несколько секунд, пока машина изготовлялась к бою, Николаев примерно прикинул данные. Шацкий установил панораму. Командир огневого взвода Баканов проверял наводку. Несмотря на спешку и всеобщее возбуждение, этот совсем еще юный лейтенант, громоздкий и толстый не по возрасту, прикасался к головке панорамы и к барабанчику уровня с такой осторожностью, будто прицел боевой машины был соткан из тончайшей паутины. Как и многие люди, обладающие большой физической силой, Баканов был добродушен и нетороплив. Эти его черты знали все. Но теперь выяснилось, что вдобавок он удивительно хладнокровен в минуты опасности.

Николаев с удивлением следил за действиями командира огневого взвода: «Нисколько не волнуется, медведь! А ведь впервые в бою».

– Скоро ты там? – спросил он, потеряв терпение, хотя прошло едва ли больше нескольких секунд.

– Первое готово! – пробасил Баканов, отходя в сторону.

– Залп! – скомандовал Николаев.

Арсеньев уводил дивизион с опасной дороги. Минометы больше не стреляли. Залп установки Дручкова сделал свое дело.

Когда дивизион отошел на несколько километров, Арсеньев собрал командиров:

– Плохо действовали. Начальник штаба, почему на головной машине не было командира? Кто разрешил развернуть колонну в обратном направлении?

На головной машине рядом с водителем ехал сам Будаков. Это по его приказанию машины повернули обратно к огневой позиции.

Александр Иванович Будаков не считал себя неудачником. Был он с юности честолюбив, мечтал о блестящей карьере, но обстоятельства, по его мнению, складывались неблагоприятно. Он окончил артиллерийское училище с отличием и женился на дочери начальника училища. Это помогло остаться в столице, но тесть, как назло, вскоре умер, а сверстники Будакова, назначенные в дальние гарнизоны, обогнали его и в должности, и в звании. Незадолго до войны Будаков окончил академию, получил хорошее назначение, но и академический ромбик не помог продвижению. На больших учениях Будаков проявил излишнюю осторожность, и представление к очередному званию было задержано. Когда началась война, Будакову исполнилось сорок лет, но он верил в свою удачу и не сомневался, что теперь его знания и опыт получат должную оценку. «Главное – сохранить себя, – думал он, – не лезть попусту под пулю. Лучше понижение в звании при жизни, чем звание Героя посмертно». Он остался невредимым в первое военное лето, служил в центральном аппарате, и тут началось формирование частей реактивной артиллерии. Это было перспективное дело, и хотя должность начштаба дивизиона казалась Будакову не соответствующей его майорскому званию, он надеялся на счастливый поворот судьбы, тем более что эти части действовали в некотором отдалении от передовой, под надежным прикрытием авиации и пехоты.

Попав под огонь при выходе колонны с огневой позиции, Будаков не то чтобы растерялся. Он просто действовал в соответствии со своим жизненным правилом: «Главное – сохранить себя!» Он предвидел гнев Арсеньева, но предпочел его осколку мины в голову. А если еще удастся занять участок шоссе, который не простреливается, и дать оттуда залп по немецким минометам, то все будет в порядке.