– Это вызов?
– О Боже, нет, – говорю я. – Просто вы сочли наш старинный добрый спорт простой дракой, и я хочу показать вам разницу. Если бы мне предложили, я бы с удовольствием попробовал себя в этом вашем искусстве шлагеров. Ну а вы что скажете?
– Вижу, вам не терпится отомстить за те скачки, – с улыбкой говорит он. – Хорошо, капитан, я попробую побоксировать с вами.
Полагаю, он держал меня за труса, не годного на серьезное дело, и был в этом совершенно прав, а еще считал – как большинство дилетантов – что бокс требует только грубой силы, и вот тут весьма заблуждался. Еще он сделал вывод, что по большей части это борьба, в которой он, без сомнения, имел кое-какой опыт. И вдобавок прикинул, что силой и массой ничуть не уступит мне. Но у меня имелся для него сюрприз.
– Не со мной, – говорю. – Я не Ник Уорд. Кроме того, я имею в виду не месть, а науку, а лучший учитель в целом свете сидит буквально в десяти футах от вас. – И я кивком указал на Галли.
Все мое намерение заключалось в том, чтобы выставить Бисмарка дураком, а Галли был способен сделать этой одной левой, потому мой выбор и пал на него. Я даже не надеялся, что Галли нанесет ему травму, ибо как большинство чемпионов, старина Джек принадлежал к породе добрейших и безобиднейших идиотов. И впрямь, услышав мое предложение, он залился смехом.
– Господи, Флэш, – говорит Джек. – Тебе же известно, сколько я привык получать за каждый выход на ринг? А теперь ты решил поглядеть на это задаром, проныра!
Но Бисмарк не смеялся.
– Дурацкое предложение, – отрезал он. – Мистер Галли слишком стар.
Улыбка исчезла с лица Галли как по волшебству.
– Ну погодите-ка, минхер, – вскинулся он, но я снова опередил его.
– Так вот в чем дело? – говорю. – Значит то, что он профессионал, вас не слишком смущает?
Все, естественно, загалдели, но голос Бисмарка перекрыл всех.
– Мне все равно, профессионал он или нет…
– А может, загвоздка в том, что он некогда сидел в тюрьме? – продолжаю я.
– … я лишь отмечаю факт, что он гораздо старше меня. А что до тюрьмы, то какое это имеет отношение к делу?
– Ну, вам-то лучше знать, – не унимаюсь я.
– Ну же, проклятье, покончим с этим, – вмешивается Персевал. – Какого черта, Флэши?
– Ах, я так устал от его манер, – отвечаю я, – и его насмешек над Джеком. Конечно, от твой гость, Том, но не стоило ему заходить так далеко. Пусть покажет на что способен или пусть заткнется. Мое предложение простое: пускай он простоит раунд против настоящего боксера, и поймет, что все его насмешки мимо цели. И пусть не задирает нос, что Галли-де недостаточно хорош для него. Это еще неизвестно, кто для кого недостаточно хорош.
– Недостаточно хорош?! – взревел Джек. – Что за …
– Никто не говорил ничего подобного, – говорит Том. – Флэши, не знаю, к чему ты клонишь, но…
– Намерение капитана Флэшмена состоит в том, чтобы вывести меня из себя, – говорит Бисмарк. – Оно не увенчалось успехом. Единственный мой довод против боя с мистером Галли состоит в его преклонном возрасте.
– Значит, в возрасте, говоришь, – заявляет Джек, багровея от ярости. – Я не настолько стар, чтобы не суметь указать свое место тому, кто забыл где оно!
Его утихомирили. Поднялся всеобщий шум-гам, в результате которого большинство присутствующих, хоть и будучи навеселе, уразумело, что я в дружеской форме предложил Бисмарку выстоять раунд против Галли, а тот оскорбил старину Джека своим высокомерием. Порядок взялся навести Споттсвуд, заметивший, что причины для ссоры и обид нет.
