Аделаида не была красавицей, но её лицо было свежо и миловидно.
Осуждённых женщин вывели на палубу прогуляться. Экипаж оценивал пассажирок, прибегая к нецензурным выражениям. Это публичное осуждение нисколько не заботило падших женщин, это их забавляло. Корали и её подружка худышка шатенка Бланш Друли забрали юбки и показали самым неуёмным словесным хулиганам голый зад.
Капитан разрешил команде:
– Сдаётся, ребята, что это было приглашение зайти к ним в гости вечерком. Вы можете брать себе любую. Кому сильно захочется в Гваделупе бабу, возьмут и с брюхом.
Гарсанда высказала Корали:
– Из-за твоей выходки пострадают все!
На что получила оплеуху от шлюшки. У Гарсанды полились слёзы из глаз.
Корали радовалась:
– Эта монашка точно не от мира сего! Чуть что – ревёт и причитает!
Но тут обиженная ею девушка ударила драчунью кулаком в подбородок. Та пошатнулась. В следующую минуту обе вцепились друг другу в волосы под гвалт матросов и визг женщин.
Капитан закричал:
– Задиру-блондинку закрыть на гауптвахте!
Пара матросов разняла драку и утащила Гарсанду Фази в каморку для нарушителей. Зато на 5 дней про неё забыли.
Когда она появилась в трюме, на неё смотрели с уважением – Гарсанда прошла самоутверждение в социуме.
Аделаида сидела рядом не только с дочкой, но ещё и с блондинкой средних лет, былое очарование всё ещё не покинуло эту женщину, её манеры и утончённость совсем не походили на поведение шлюх.
Аделаида приобняла Гарсанду и утешала:
– И всегда не пасуй при виде трудностей. Это же ты их спровоцировала.
– Да, нельзя быть пушистой для всех – растащат на воротники. Спасибо за поддержку. Я ценю людей, которые приходят в те моменты, когда плохо не им, а мне.
Сложно привыкнуть к новой жизни…к новому статусу…
– Наше ремесло не лишено сюрпризов. Бывает, что кто-то удачно выходит замуж за состоятельного старичка.
– Но сейчас нас везут на остров к геям, что может быть безнадёжнее?
– А я думала – это тебя радует. Геи не пристанут…Ты же боишься мужчин…
– А, впрочем, если меня кто-нибудь выберет из геев, займусь сельским хозяйством, как в монастыре.
– Осмелюсь тебя заверить: многие мужчины бисексуальны,– подала голос незнакомка,– Меня зовут Онорина де Жуайон.
– Вы – дворянка?– выдохнула Гарсанда,– Но почему именно среди…среди…
Онорина продолжила:
– Среди шлюх? Это месть моего мужа. Он подсунул мне в постель постороннего мужчину, когда я крепко спала от его снадобий, а после позвал свидетелей. И вот он избавлен от старой жены, которая не хотела мириться с его молоденькой любовницей, завладел всеми землями бывшей жены, и жену услал куда подальше…И я уже не дворянка, здесь нет титулов…Одно радует: меня для увеселений избрал капитан, а сам полный импотент. Мы просто играем то в карты, то в шахматы, и болтаем о парижских знакомых.
Бланш Друли заметила:
– Посмотрите, блондинки создали свою лигу. Пасутся вместе.
Аделаида говорила, прижимая к себе своего ребёнка:
– Ко мне тоже не лезут, боятся криков и слёз моей доченьки…Ещё никогда не берут вот ту девушку, уж очень отталкивающее у неё лицо, её Химильтруда зовут.
Артрада ускакала играть с дочкой другой пассажирки, и её мать раскрыла свою душу:
– Я тоже пришла в эту профессию не по своей воле. Полюбила парня, и пошла бы за ним хоть на край света…Но он меня обманул…Он не хотел видеть меня всегда подле себя. Я была лишь забавой дня. А после рождения моей Артрады, мне нужны были деньги для семьи…
