– А теперь ваши выводы, – попросил профессор.
Выводы были таковы:
– Австралийским овцеводам можно не беспокоиться. Их продукция будет востребована, причем предсказуемо востребована.
– Проблемы казахстанского животноводства имеют хронический характер.
– Проблемы носят системный характер. И Система не в состоянии с ними справиться.
– Система настроена так, что предпочитает ретушировать проблемы или вовсе их не замечать.
– Система и общество больны.
– Система и общество не имеют никаких положительных исторических перспектив.
Николай хмуро спросил: – Прямо-таки никаких? Не круто ли?
– Круто, согласен. Студенты всегда категоричны, – быстро сказал Петр, – но, в сути, я думаю, правы. И вот мы подошли к главному. Неужели то, что увидела кучка английских студентов, не видят в Казахстане, не видят в СССР? Быть этого не может! Видят, конечно, лучше видят и больше знают. А напоминает все это сценку у врача. Врач обследует пациента и говорит ему: – А у вас, батенька, триппер. Да, триппер! Но вам повезло. Вы вовремя попали ко мне. Болезнь еще не загнала вас на стенку. А пациент вместо того, чтобы облобызать доктора, сунуть ему в карман магарыч и сбегать за коньяком, вдруг начинает орать, что у него с конца не капает, у него ничего не болит, и что доктор хочет опорочить его. Да, вот так.
Как-то у вас произошло смещение представлений и подмена понятий.
На тех, кто пытается проблемы поднимать, изучать и обнародовать, ЧТОБЫ ИХ ПРЕОДОЛЕТЬ, я подчеркиваю это, вешают ярлыки подпевал Запада, диссидентов и антисоветчиков. Что? Не так? Так. И потому людей способных поднимать, изучать, а главное говорить вслух о проблемах и путях их решения, очень немного. Проблем много, а людей мало. Боятся? Да, видимо, боятся. И здесь вопрос. Ладно, западный обыватель. Ему мозги промыли и он искренне верит в тиранию КГБ, который ни за понюх табака хватает и сажает людей в дурки, тюрьмы и лагеря. Но ваш-то, ваш обыватель тоже верит в это. И как-то не очень слышен голос вашего официоза, что КГБ никого в тюрьму посадить или в лагерь, или дурку запихнуть не может. Это может только суд. КГБ может только передать в суд материалы. Да и то не сразу. Если речь идет об «антисоветчине», то сначала в отношении злоумышленника должно быть проведено так называемое профилактическое мероприятие, то есть душеспасительная беседа в чертогах Комитета, затем, если воспоследовал рецидив антиобщественной деятельности, то по согласованию с органами прокуратуры объявляется официальное предостережение, и только в случае очередного рецидива дело передается в суд. Да и в суде не все просто. Как бы суд не был политизирован, но обвинению доказывать наличие состава преступления все же надо. Да еще и гласно, суды-то по большей части открытые.
– Откуда тебе все это известно: о профилактике, предостережениях, судах?
– Читаю Вестник Верховного Совета, отчеты и комментарии в газете «Известия».
– Ладно. Разговор какой-то…. блёвый. Здесь-то что вычитал? – Николай снова кивнул на кипу газет
– Да все то же. Вот ссылка на прошлогоднее от четвертого июля Постановление Пленума ЦК КПСС по сельскому хозяйству, а вот от пятнадцатого Решение ЦК по Литве. Тоже сельское хозяйство.
Николай скривился: – Вот уж, действительно, скука.
– Сейчас я развею скуку. Вспомним нашего молодого профессора. В конце того занятия он сказал, что если бы в этом, 1979 —м, году цена на нефть на мировом рынке понизилась до 13—15 долларов за баррель, то в следующем году в Советском Союзе повторилась бы ситуация пятнадцатилетней давности. Тогда белый хлеб пропал вовсе, а за серым и черным выстраивались длиннющие очереди. Просто не на что было бы покупать и зерно, и австралийскую баранину. А ведь именно к следующему – 1980 году – СССР должен завершить построение материально-технической базы коммунизма. Хрущевские на весь мир зае… забубененные планы никто не отменял. Да и товарищ Брежнев ничего лучшего придумать не мог, взял и заявил, что первая фаза коммунистической формации уже наступила. Тут уж не до скуки. Представь, фаза и база коммунизма есть, а хлеба и мяса нет. Вот тебе и «… по потребностям». Смешно, правда? И грустно.
