Обнимая подругу, заливисто смеюсь, прогибаюсь в пояснице и откидываю назад согнутую ногу. Иногда я тихо ненавижу эту театральность, которая включается, когда Ваня рядом. Но как же мне хочется, чтобы он наконец меня заметил! От этой мысли в солнечном сплетении все болезненно сжимается, что заставляет меня светиться еще ярче. Я обнимаю Арину за шею и вместе с ней захожу в школу. Соблазн обернуться слишком велик, но на этот раз я с собой справляюсь. Мы переобуваемся, сдаем вещи в гардероб, и только тут я смотрю на Громова. У нас уроки на разных этажах.
Он говорит Богдану:
- Короче, если соберешься пойти, скажи, я скину адрес.
Я тут же вскидываюсь. Эту часть разговора я упустила. О чем они?
- Что такое? – спрашиваю нетерпеливо. – Какая-то тусовка?
Ваня прищуривается:
- Ты любопытный котенок, Геля.
По моей коже, скрытой провокационным комбинезоном, несутся мурашки. Вскидываю брови и улыбаюсь:
- Любопытство – не порок, Громов. Так что за мероприятие?
В моем голосе сквозят почти игривые нотки. Черт знает, почему я вдруг решаюсь так разговаривать, но чувствую, что сейчас так можно.
- Тусовка, Гелик, - сдается он.
- Я приглашена?
- Если брат отпустит.
Бо хмыкает и смотрит на меня исподлобья, но молчит.
- Ладно. Покеда, субботние абрикосы, - говорит Ваня насмешливо и, развернувшись, уходит.
- Субботние абрикосы? – бормочет Арина обескураженно. – Котенок?! Что у вас тут происходит?
- Не знаю, - говорит Бо, - может он повредил не только ногу, но и мозги?
Я щипаю брата за плечо и говорю, насупившись:
- Помолчи, ради бога.
- Энж, а с тобой-то что? «Я приглашена?» - передразнивает он меня, принимая карикатурно сексуальную позу, отклячив зад.
- Замолчи! – шиплю я и, схватив Арину за локоть, тяну ее к лестнице.
Слышу, как брат смеется за моей спиной, но уже игнорирую. Щеки горят, ноги едва касаются пола. Мне показалось? Мне не могло показаться! Он так раньше со мной не разговаривал, я почти уверена! Почти.
Мы бежим по ступеням, и Арина, сбиваясь дыханием, тарахтит:
- Серьезно, Ангелин, что за дела? Почему котенок? Что это было? Вы что, общаетесь? Звучало, как будто у вас есть общий секрет!
- Мы не общаемся, - отвечаю на ходу, - тебе ли не знать? Я же как дурочка тебе все скрины скидываю.
И это правда. Мы с Абрикосовой очень близки, я доверяю ей безраздельно. Наверное, она даже лучше брата знает, насколько сильно я влюблена в Громова. И потому ей приходится бесконечно выслушивать про все взгляды, жесты и фразы, которые мне от него перепадают. Сегодня, кажется, их слишком много. Мне даже становится жаль подругу, всего на секундочку. Ее ожидает тако-о-ой поток сознания.
Вдруг я смеюсь, запрокинув голову. Резко останавливаюсь, поворачиваюсь к Арине.
- У тебя такие глаза шальные, - говорит она, будто одобряя.
- Я сама сегодня шальная.
- Классный комбез, кстати. Может, это он на тебя так влияет? Никогда не видела, чтобы ты заигрывала с Громовым.
- Я заигрывала? – переспрашиваю, чтобы убедиться.
- Да. И это замечательно. Ты была прекрасна.
Арина целует меня в щеку и словно хочет добавить что-то еще, но замолкает, услышав голоса на лестнице ниже нас.
- Пойдем, - говорит тихо, - может, успеешь рассказать про «котенка».
Котенок. Внутренне проговариваю я, разделяя по слогам. Ко-те-нок. Как приятно представлять, что он мог бы назвать меня так не в прикол, а ласково, вкладывая туда какой-то смысл.
- О, Анж, привет! – слышу за спиной, и меня, как обычно, передергивает.
