Быть музой – непростое занятие. Абсолютно неважно, на холсте ты или за ним. Ты всегда должна вдохновлять мастера всеми возможными способами. С другой стороны, жаловаться ей было особо не на что. Этот русский был хорош собой: высокий, с острыми чертами лица, мужественным подбородком и тоненькими модными бакенбардами. Особенно его отличал пронзительный взгляд, пытающийся найти то, что поможет ему наиболее точно выразить себя на холсте. «Глупенький, он как будто не понимал, что достаточно ему взглянуть на меня – и в его кучерявой головушке сразу же родятся образы», – с улыбкой думала она. Особенно ей запомнилась последняя поездка в Неаполь. Он рисовал вид на море при свете луны и потратил там немало бессонных ночей, чтобы уловить ту тонкую грань, когда картина превращается из набора красок в нечто такое, что начинало говорить: «Хорошо, что я всегда была с ним. У него без меня ничего бы не вышло».
Сейчас она в сумрачном прохладном Риме. В эту пору этот город вовсе не то тёплое и солнечное место, которое отражено с набережной Тибра в картине «Новый Рим. Замок святого Ангела». Его музе особенно нравилась эта картина. Она была настолько невесома, что от неё так и веяло какой-то свободой, надеждой и стремлением к чему-то новому. А ведь запечатлела обычных рыбаков, занимающихся своей рутиной! Но где? На фоне замка Святого Ангела и собора Святого Петра, поражающих своей монументальностью. Вот уж действительно встреча двух эпох! Наша героиня мало что понимала в тонкостях живописи, ведь она могла только передавать чувства, но так как она была ещё и француженкой, то не могла пропустить мимо ушей термин, который часто употреблял Сильвестр: «пленэр». Правда, слышала она его как два слова – «en plein air» (последние два сливались в одно), что по-русски звучит как «на открытом воздухе». Именно таким образом рисовал свои знаменитые пейзажи художник.
Не только погода портила ей настроение, но и то, ради чего она пришла в этот мир, – чувства. Буквально несколько недель назад Сильвестр представил её новому, подающему надежды мастеру. И она сразу почувствовала себя потерянной. Ведь в её душу проникло нечто настолько светлое и наивное, что она просто не знала, как ей быть. Поначалу она думала, что это было мимолётное влечение, просто намного сильнее в сравнении с предыдущими. Но день ото дня это чувство росло, и она больше не могла о нём молчать. Она хотела прямо-таки кричать о нём во весь голос каждому прохожему на улице. Ей хотелось, чтобы в новой мастерской висели только её портреты, она больше никого не хотела видеть рядом с собой и рядом с ним. Но, к сожалению, как ни пыталась она быть ласковой и милой, он не отвечал взаимностью. Для него это была обычная интрижка. Без обязательств, без чувств. Но ведь им так хорошо вместе! Он так на неё смотрит, улыбается, шутит… А как он нежно касается её, прижимает к себе!.. Разве не может это быть чем-то большим? Чем-то лёгким, невесомым?
Сначала она гнала подобные мысли прочь. Этого не может быть. Он просто не хочет пока показывать их взаимную радость публике. «Ведь как со мной выйти в свет, на их балы, приёмы? – размышляла она. – Я совсем не предназначена для этого. Обыкновенная, ничего из себя не представляющая простушка из Франции в поисках новой жизни. Какие у меня шансы без всех этих регалий и титулов? Кого я обманываю? А может, всё же?..
