– Что молчишь? Как там твой Форекс? Сегодня по радио слышал, что доллар шарахнул вверх.
– Скорее, рубль шарахнул вниз.
– Это из-за политики? Запад наваливается со своими экономическими ограничениями?
– Похоже на то. Но мне кажется, в России кому-то и без того выгоден подешевевший рубль, – ответил Филипп. – Вдобавок падает цена на нефть.
– Это связано?
– Сильнее, чем кажется. – Филипп повернулся и сморщил лицо: – Ты вроде тоже на экономическом учишься, или я чего-то не догоняю?
– Учусь, но не понимаю, зачем, – разведя руками, признался Мешок. – Чтобы потом размахивать дипломом о высшем образовании перед всякими кретинами, умоляя приткнуть хоть на какую-то должность. Ради этого я и полстраны таких же просиживаем штаны по пять лет. Мы, экономисты, еще ладно, для нас хоть какая-то вакансия всегда найдется. Циферки считать везде надо. А взять вон юристов: их как грязи, в кого ни плюнь – юрист. И шагает весть такой важный, как гусь. А ведь подавляющее большинство этих гусей, попроси их перечислить основные признаки конституционного строя в демократическом государстве, ответить не смогут. Даже одного не припомнят. Остальные, те, кто хоть чуть-чуть что-то знает, сперва подумают, лишь потом нетвердо ответят. Вот такая наша сегодняшняя гуманитария. С техниками чуть лучше, их профессия обязывает, но, в целом, картина та же.
– Ух, вскипятился! Сегодня что, один из преподавателей снова не в настроении?
Мешок отмахнулся, сказав холодно:
– А что, я не прав?
– Прав, – согласился Филипп. – Ты тоже знаешь мое отношение к системе современного образования. Наши мнения на этот счет во многом совпадают. Я учусь ради корочек, отдаю себе в этом отчет и не стыжусь. Но мне легче: процесс обучения меня затягивает, а экономическая тематика близка. Хотя, будь моя воля, пять лет жизни я бы на это не тратил. Максимум два. Что поделать, мы вроде как должны пройти основные рубежи, установленные социумом.
– Ничего не поделаешь. Да и хрен с того, я жрать хочу, – сказал Мешок и направился к холодильнику.
Филипп уселся за стол и вывел ноутбук из спящего режима. На черном фоне терминала изгибалась зеленая змея графика.
– Кстати, как успехи в торговле? – послышался сквозь шум электрочайника чавкающий голос Мешка.
– Пока есть куда стремиться. Сегодня вел четыре сделки одновременно.
– Ничего себе! Счет растет?
– Недавно взял убыток по двум вчерашним сделкам, каждая почти по двадцать долларов. Если бы не они, на счету было бы три сотни.
– А сейчас незафиксированный результат есть?
– Две позиции по десять со знаком плюс. Однако сегодня пятница, рынок закрывается через несколько часов. Я не успею подняться до трех сотен, хотя на этой неделе хотелось.
– Ты и так в плюсе более чем на сто процентов. Это же круто!
– Правда? – машинально спросил Филипп.
– Таких процентов ни один банк не предоставит. Если только за десять лет. Бесспорно, круто!
– Зато банк так не рискует. У меня нагрузка на депозит зашкаливает, а по всей технологии успешной торговли это никуда не годится. По крайней мере, вопрос времени, когда мой счет будет сожран.
– Тогда зачем так рискуешь?
– Обкатываю разные варианты. Следующую неделю буду осторожнее, вдвое снижу объем. А потом еще вдвое – и так, пока не найду для себя комфортную ставку.
Мешок налил себе чаю и завернул сосиску в лаваш. С этим джентельменским набором он встал за спиной Филиппа и уставился на дисплей.
