Провожала она его со смесью тоски и благодарности: не то чтоб совсем «нет», просто не сейчас.
А может, и никогда. Тоже как вариант. Его степень уважения была на столько глубока, что не попахивала ни подкупом, ни ожиданием, которыми она сыта была по горло, не говоря уж о торопливости.
В гости и сам приглашал, и даже однажды показал свою съемную квартиру, где и не пахло женщинами. Отшучивался, что уж не в его-то возрасте, параллельно устраивая в просторной прихожей трюкачество на скакалке… Она побродила в уютном, хорошо оборудованном островке с домашним проектором, минималистичной обстановкой, послушала его комментарии, что у него в Тае дома всё по-другому, просто тут вот у него такое настроение, такой столичный вайб. А там он и сам выглядит по другому.
И пошли гулять. Всё.
При этом их встречи… Прогулки, потом рестораны, даже совместные поездки в туристические мекки неподалеку – кто мог заявить на верняка, не были ли они свиданиями?
Ей хотелось думать, что просто он дает ей пространство. Или даже себе – тоже нормально.
Ей только не хотелось думать, что его просто что-то останавливает. Постороннее. Неизвестное ей.
Но пока ничего такого не выявлялось. Всё было предельно прозрачно. Вроде бы.
Лайма Вайкуле – Ещё не вечер…
В тот воскресный ещё не вечер около 4-5 после полудня они распрощались возле сквера, где кормили лебедей на озерце – ему нужно было на бизнес-встречу, а ей предстояло доделать отчет и выспаться. Они и так провели вместе оба выходных.
Она так засмотрелась на его походку в кожаной «косухе», что чуть не налетела на старую подружку по институту.
Та, как всегда, обрушила на её голову целый тазик восторга. И сначала Ксения даже не вникла, о чем говорит приятельница. Пыталась сварганить ответ, что прогуливалась с другом, но слышала что-то невнятное:
– Где это ты поймала Тиму-Джина?
Она Моргнула. Хлопнула ресницами, пробуя подобрать ясность в ответ на неясное. Вроде и то имя, и не то. И вид у подружки какой-то заговорческий…
– Кого? – только сумела разлепить брови на переносице она, погружаясь в пучину истории и археологии…
– Ну егооо! – порывалась вслед подружка. – Он тебе расписался? Покажи!
– Зачем? – недоумевала она. А вовсе не противилась просьбе.
– Отожму у тебя для мамы! – поддразнила та, – Она от него фанатела в молодости! Говорит, меня под его музыку зачинала! Мы вот только на днях смотрели его интервью с ней вместе! Она его до сих пор культивирует! Ну ты поняла! Ещё заметили с ней, что у него медийность активизировалась, в столице подзадержался! Не иначе в тайном проекте не зря его подозревают! Так-то он же в тропиках живет!
И тут у Ксюши вдруг сложился паззл…
– …ааа и что? Кто он? – заинтересовалась она.
– Ой не притворяйся, что не узнала, и просто случайно просила у него закурить! Его точеный профиль и шарфы с шапками от узнавания не спасут!
–НуУУ? – не сдавалась Ксю на пороге открытий, не зная, злиться или очумевать.
– Звезда же 30-летней давности! Первого эшелона! Когда-то был умопомрачительным! Эттоо надо видеть!
Ага. Вот и нашлось объяснение его по-Бондовски таинственному очень серьезному заговорческому тону тогда..
– Тиму-Джин?
– Слушай, ну были лихие 90е, у кого на что фантазии хватало! А они молоденькие дуралеи были, хорооошенькие! ФФФкусные! – снисходительничала ровестница, которой как и ей самой, ещё не было тех самых обозначенных 30… А тут – «…тому назад!»
