И вот в тот момент, когда машину времени, надёжно укрытую покрывалом, выкатывали на сцену, один молодой человек стоял у себя дома перед принтером и в ожидании, когда тот закончит печатать, лихорадочно заламывал руки. Наконец, дождавшись последнего листа, он схватил стопку бумаг и бросился с нею на улицу. Там он поймал такси и попросил как можно скорее доставить его до театра, где должен был пройти эксперимент с машиной.
– Мне надо к профессору! Пропустите! – кричал молодой человек, прорываясь через вахтёров, охранников и служащих театра. – Он меня знает! Я его ученик! Это вопрос жизни и смерти!
Студент застал профессора за кулисами, когда тот собрался выйти на яркую сцену, где в свете софитов стояла уже обнажённая и поблёскивающая медью и стеклом машина времени.
– Профессор, не делайте этого! – задыхаясь от спешки, крикнул молодой человек. – Вы ошиблись, профессор!
Седой профессор с острой бородкой обернулся.
– Вы ошиблись, профессор, – повторил молодой человек, подойдя к нему вплотную и протягивая сжатые в кулаке листы. – В расчётах. Простите, втайне я изучил ваш проект. Это не машина времени!
– Я знаю, – спокойно ответил профессор, смотря на своего ученика.
– Но если вы войдёте в неё, она не переместит вас в будущее. Она просто убьёт вас, вы исчезнете, а она сама разрушится, – настаивал студент.
– Я знаю, – повторил профессор, уже с улыбкой.
– Но как же? Все будут думать…
– Я знаю.
– Но это не… И вы с таким именем!
– Что моё имя в общем потоке истории, – заговорил профессор, – когда я могу подарить людям что-то большее, чем все мои научные труды.
– Что?
– Мечту, что в этом мире для человека нет ничего невозможного.
Профессор похлопал по плечу своего ученика и сделал шаг на залитую светом сцену.
09.12.21
Меня часто спрашивают: Иннокентий Извёсткин, как вы пришли в свою профессию? Что же, вероятно, настало время рассказать вам всю правду. Это решение зародилось у меня одним морозным декабрьским днём, лет двадцать тому назад. Тогда я, ещё молодой и наивный, служил чиновником в департаменте одного очень серьёзного государственного органа и мечтал, как и многие мои коллеги, о карьере, деньгах и власти. В тот день с утра ко мне подошёл директор департамента и сказал:
– Послушай, Кеша, сегодня надо встретить в аэропорту одного нашего соотечественника, прилетающего из Европы. Человек он важный, у него напряжённый график, много встреч, и ему нужен сопровождающий. Поезжай!
Что же, тогда я был очень расторопным малым и поэтому, взяв служебный автомобиль, немедленно отправился в аэропорт. Встречаемый поразил меня сразу, хотя особенной важности я в нём не заметил. Напротив, это был неброско одетый, в разношенных джинсах, незнакомый мне мужчина лет под семьдесят, с заметным брюшком. Но лицо его изумило меня чрезвычайно. Ни до, ни после, никогда в жизни я не видел одновременно столь мрачной, унылой и кислой физиономии. Казалось, прилетев из Европы, он там только и делал, что олицетворял всю скорбь и муки страдающего в своём отечестве русского народа.
После короткого приветствия мы сели в машину и отправились в нашу совершенно необыкновенную поездку. Сначала человек с кислым лицом приказал мне ехать в один очень крупный медицинский центр. Там нас нарядили в белые халаты и провели в операционную, где на столе и под наркозом уже лежал пациент, вокруг которого стояли люди в масках и хирургических костюмах.
