– Мальчики! – Маша негодующе сверкнула глазами.
– Мы далеко отходить не будем, – уверил ее Кирилл. – Но нужно будет чем-нибудь отметить дверь, чтобы не потерять.
Он нащупал ручку и повесил на нее хлястик фонаря. Включил его и закрыл дверь. Фонарь висел в воздухе, покачиваясь на ветру, и освещал небольшой пятачок. В белом свете плясали снежинки.
– Надолго батареек хватит?
Вася пожал плечами.
– Откуда ж я знаю. Я давно их не менял, старенькие. Полчаса или полминуты.
– Ну… скажем, минут десять-пятнадцать у нас есть. Прогуляемся по окрестностям?
– Не нравится мне это, – запричитала Маша. – Мальчики!
– Мне тоже не нравится! – Кирилл состряпал лицо страдателя. – Но раз уж мы сюда попали, то нужно осмотреться. Ведь если звезды зажигают – значит – это кому-нибудь нужно?
– Дураки! – стала ругаться Маша. – Мало вам приключений на задницу?
– Да мы недолго, Машуля! Побудь здесь, а мы быстро!
– Как бы не так! Не отпущу я вас одних. Еще вляпаетесь во что-нибудь. И одной страшно оставаться.
– Ну тогда пошли!
Вася, как самый крепкий, пошел впереди, протаптывая дорожку в глубоком снегу, за его спиной двигался Кирилл. Маше доставалась удобная тропинка.
Время от времени оглядывались, и смотрели – горит ли фонарь, их маяк, единственная связь с невидимым подъездом. Белый свет диодных ламп почти не пробивался сквозь снежную круговерть. Казалось, еще шаг – и эта связь с домом оборвется, но фонарь продолжал бледно светить, соединяя два столь разных мира.
Минут через пять Маша сказала:
– Я замерзла! Идемте назад!
Вася остановился, вынул из кармана куртки бутылку коньяка.
– На, согрейся!
– Из горла? – возмущенно воскликнула Маша. – Без закуски?
– Извини… не взял ни стопок, ни закуси. Ну, потерпи, выпьешь, когда вернемся.
–Да ладно, могу и так. Маргарита спирт голый пила, а тут всего лишь коньяк.
Маша взяла бутылку, свинтила крышку, сделала небольшой глоток и закашлялась. Вдохнув поглубже, отпила еще немного.
– С вами и спирт пить научусь из горла, – ее голос осип.
– Ты делаешь успехи, мой юный падаван.
Кирилл тоже глотнул коньяка и вернул бутылку Васе. Тот тоже приложился. По жилам растеклось тепло.
Ветер неожиданно утих, снежный буран прекратился и оказалось, что туч на небе нет. Теперь светили звезды и яркой серебряной монетой сверкала Луна, освещая бескрайнее поле. Наступила тишина, в которой отчетливо слышалось поскрипывание снега под ногами. Мороз стоял сильный, далеко за двадцать.
После небольшой остановки двинулись дальше. Маша снова запричитала, что нужно возвращаться, а Кирилл ее успокоил и сказал, что вот еще немножечко пройдут и повернут назад. Но Вася понимал, что товарищ так не считал. Они были знакомы с первого класса – этот упертый тип предпочитал все доводить до конца, и если взялся за дело, то будет работать до упора, несмотря ни на что, даже если в финале огребет по полной. Причем часто вместе с ним получали по башке (а иногда и по почкам) и другие, порой совсем непричастные к его экспериментам.
Минут через десять откуда-то потянуло дымом.
– Пожар, что ли? – встревожилась Кирилл.
Вася за свою службу повидал много пожаров. Дым пожарищ нес в себе отвратительные запахи горелой мебели, бумаги, пластика, одежды, а часто и человеческого мяса. Сейчас тянуло уютным древесным дымком, такой приятный аромат может быть у затухающего костра или деревенской печи. Там, впереди, в этой снежной пустоши кто-то жил.
