Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. Монография - страница 61

По указанным выше причинам нельзя согласиться с суждением А.М. Ларина и о том, что «форма и содержание предметов, являющихся вещественными доказательствами… образуются вне следственных действий и независимо от следователя»^>[151], на этой основе оспаривающего обоснованность использования термина «формирование доказательств» применительно к вещественным доказательствам. До осмотра и независимо от следователя действительно происходит образование формы и содержания предметов, но именно предметов, а не вещественных доказательств (сведений). До попадания предметов в сферу уголовного судопроизводства они будут оставаться предметами, даже в тех случаях, когда служили, например, орудиями преступления. На предметах нет сведений. С преступлением они могут быть связаны лишь своими свойствами и состояниями.

Сведения о свойствах и состояниях предметов, связанных с преступлением, которые и образуют содержание вещественных доказательств, формируются именно в рамках следственных действий (осмотров предметов) и в результате действий следователя (понятых). Они выражают содержание мысленного образа указанных свойств и состояний, сформированного в сознании следователя и понятых в ходе чувственного восприятия данных предметов в условиях их осмотра. Указанные сведения исходят от следователя (понятых).

О формировании сведений, образующих содержание вещественных доказательств, следователем свидетельствует и то обстоятельство, что он при этом обязан руководствоваться требованиями относимости и допустимости, обращенными соответственно к содержанию и форме формируемого вещественного доказательства. Прав В.Я. Дорохов, обращавший внимание на недопустимость подмены понятия вещественного доказательства материальным предметом (вещью)^>[152].

Следователь может и не признать вещественным доказательством предмет, полученный в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий, если в ходе его осмотра не будут выделены присущие ему свойства и состояния, значимые для уголовного дела. Поэтому, вопреки мнению А.М. Ларина и В.И. Зажицкого, содержание вещественных доказательств формируется в рамках уголовно-процессуальных действий, а не за их пределами. В этом смысле они ничем не отличаются от показаний свидетеля и потерпевшего, показаний обвиняемого и подозреваемого, протоколов следственных действий и судебного заседания, иных документов.

О формировании доказательств правомерно говорить применительно и к такому самостоятельному виду доказательств, как заключение эксперта. Оно включает в себя комплекс взаимосвязанных действий, а именно: вынесение постановления о назначении экспертизы, в котором определяется ее вид, формулируются вопросы, ставящиеся перед экспертом (ч. 1 ст. 195 УПК РФ); получение (при необходимости) образцов для сравнительного исследования; ознакомление подозреваемого, обвиняемого, его защитника (потерпевшего, свидетеля в случаях, предусмотренных законом) с постановлением о назначении экспертизы и разъяснение им прав, связанных с их участием в производстве экспертизы (ч. 3. 4 ст. 195 УПК РФ); вызов эксперта и ознакомление его с данным постановлением, разъяснение ему его прав, обязанностей и ответственности (ч. 4 ст. 195 УПК РФ); производство экспертом экспертных исследований, формулирование на их основе выводов по поставленным перед ним вопросам, составление экспертом письменного заключения и его представление соответствующему властному субъекту (ст. ст. 204, УПК РФ); предъявление заключения эксперта подозреваемому, обвиняемому, его защитнику, потерпевшему, свидетелю и разъяснение им права ходатайствовать о назначении дополнительной либо повторной экспертизы (ст. 206 УПК РФ). Пропуск, ненадлежащая реализация каждого из перечисленных действий могут отрицательным образом сказаться на содержании формируемого заключения эксперта и привести к признанию его недопустимым.