Формирователи - страница 13

Во втором часу ночи, когда крайний посетитель покинул заведение, Вика, вышедшая короткими быстрыми шагами из бара, подала мне сигнал на закрытие дверей, скрестив руки на уровне груди и также быстро зашагала обратно. Закрыв дверь, я отправился обратно в сторожку. Внутри, слева от двери стояла вешалка с крючками, справа старый платяной шкаф. Прямо напротив входа находился стол-парта со стоящими на нем монитором и городским телефоном, а слева на полу большой системный блок, весь покрытый следами засохших капель кофе. Справа от стола была небольшая, на манер армейской, тумбочка, в которой хранился чайник, кружки и куча целлофановых пакетов, оставшихся от съеденных сладостей. Бесцельно сев на стул, я уставился в монитор, разглядывая поочередно двенадцать ячеек каждой камеры. Четыре по периметру, четыре в баре на первом этаже и три на втором. Одна у меня в сторожке, в верхнем правом углу. Поначалу я не понимал, зачем мне следить за мной, но, как потом оказалось, что эти камеры переведены в режиме «онлайн» на домашний монитор нашего глубокоуважаемого «Карлсона». Хорошо, что я узнал об этом уже в первую ночь, хоть и не планировал никуда уходить или заниматься чем-то, что могло бросить на меня тень. Но, как говорится, предупрежден – значит вооружен. Находиться под неустанным присмотром было некомфортно. Казалось, что в любой момент мог зазвонить телефон и голос с акцентом мог начать выяснять, почему я делаю то-то или не делаю того-то.

Увидев по камерам, как хозяин заведения направился к выходу, я покинул сторожку, заправился и встал у входной двери, заложив руки за спиной. Его так же, как и при встрече, сопровождала администратор, замедляя свои быстрые маленькие ножки каждый раз, когда Давид Варданович останавливался, чтобы осмотреть свои владения и на те места, где он делал замечания обслуге.

– Подойди сюда. – позвал он жестом дворника. – Вот ты цветы полил, молодец. Дай твою руку пожму. – С размахом хлопнул он по безвольной загорелой руке седого работника. – А сорняки почему не обрезал, а? Не видишь, что ли, заросло все? Почему я вижу, а ты не видишь? – продолжал владелец ресторана. На что Арам лишь кивнул и пошел в сторону подсобки, которая находилась за забором, метрах двадцати от тыльного входа и представляла собой подобие гаража, обжитого и обставлено кое-какой мебелью.

– Куда ты пошел? А? За какими ножницами? Я тебя что, отпускал? Подойди сюда, ну! – с недовольным тоном вернул хозяин дворника. Дальше у них состоялся разговор на непонятном мне языке, плавно перетекающий в братские объятия. В конце концов их руки еще раз сошлись в крепком мужском рукопожатии и, я мельком заметил, как в руке Арама захрустели зеленые бумажки. Мне показалось, это было несколько долларовых банкнот. Позже я узнал, что Арам и хозяин заведения родились и долгое время жили в одном селе.

Распрощавшись со всеми, кроме меня, глава заведения обещал приехать завтра и всех здесь еще раз уволить. Он был изрядно пьян и немного пошатывался, но это не помешало ему сесть за руль своего внедорожника. Резво совершив разворот, на манер полицейского, он увлек свой автомобиль в черту города. Как только красные огни габаритов скрылись за поворотом, все, как по команде, разошлись кто куда. Я закрыл дверь и немного постоял, обдумывая все то, что я за сегодня увидел и узнал. Поведение персонала было, мягко говоря, сволочное и проявлялось это не только в отношении администратора ко мне. Группки, выходившие покурить на тыльные ворота бара, обсуждали клиентов и своего стервозного администратора, который их уже достал и слишком много на себя берет. Заводилой этих разговоров была Ира, официантка с пирсингом в ноздре и очень наглой манерой общения. Остальные, кто входил в ее «кружок единомышленников» утвердительно кивали и подтверждали любые ее доводы. Когда же выходили покурить официантки без своей предводительницы, то обсуждали, главным образом ее саму и то, как она «зарывается» со своими намерениями подсидеть Вику и занять ее место. Мужской же коллектив, выходивший подымить, делились, в основном, своими похождениями с персоналом заведения или моментами из своей автолюбительской жизни. Или просто смотрели смешные видеоролики на экранах смартфонов и ржали как кони, которые видят силос. Если группы смешивались, то люди просто замолкали. Все дружно перемывали кости коллегам и даже те, кто недавно общался и смеялся в общей гурьбе, переходили на обсуждения всех тех, кто, по их мнению, был отпетым негодяем и моральным уродом, или других моментов и событий, которые были замечены или надуманы за некоторый промежуток времени. Персонал заведения был недружный.