– А к тому, скотина ты безрогая, чтобы ты впредь знал с кем и как надо пить и не являлся на службу в таком непотребном состоянии, – с угрозой в голосе ответил полковник. После этого подошел к кулеру, стоявшему в углу помещения, и набрал из него в стакан холодной воды. Затем, поставив стакан перед носом начинающего алкоголика, вскрыл один из пузырьков и высыпал оттуда две небольших таблетки. Молча кинув их в стакан, дождался, когда они быстро растворятся, поднес к губам страдальца.
– Пей! – приказал он сидевшему.
Левушка залпом осушил стакан с содержимым ни капли не пролив, несмотря на трясущиеся руки. Тут же вошла девушка в звании прапорщика, неся перед собой поднос с восемью стаканами почти черного от крепости чая, с плавающими на поверхности кружочками лимона. Осторожно поставила на стол и уже собралась что-то сказать, но встретившись с взглядом Захарии, передумала и вышла, так и не проронив ни слова.
Через каких-нибудь полчаса, Левушка уже настолько хорошо себя почувствовал, что оказался в состоянии здраво и связно излагать свои мысли. Опять пришлось доставать флешку. Опять пришлось испытывать нервную систему Захарии просмотром трагического эпизода, делая остановки для покадрового разбора и высказывания различных гипотез. Попутно пришлось рассказать Захарии о чехарде и неувязках в приказах, а так же о диалоге с Борисовым из отдела ПВ-перемещений. И, конечно же, пришлось поведать об итогах его расследования со своим начальником Тацитом, вылившихся в безобразную пьянку, но, тем не менее, проливших кое-какой свет на это более чем темное дельце.
– Скажи, – теребил Вершинин настойчиво полковника. – Может тебе показалось тогда что-то странным? Может быть, предчувствие какое-то тебя беспокоило перед происшествием?
– Да вроде ничего такого не было, – вспоминая уже в который раз вчерашнее злополучное утро отвечал ему Захария. – Вроде все как всегда. Хотя…
– Ну-ну, – подбодрил его майор.
– Сердчишко у нас, в смысле у меня с Кругловым, с утра побаливало, да крепенько так, что мы даже в больничку хотели пойти после детского сада. Никогда такого не было, а тут вдруг как прихватит, аж в глазах темно было.
– Да-да, аппаратура зафиксировала редкий случай двойного инфаркта.
– Как двойного? – не понял полковник.
– Ну так. Видимо первый раз тебя еще дома шарахнуло, а ты вместо того, чтобы вызвать и мирно ждать приезда «скорой», поперся в садик, а когда увидел несущийся на вас джип, то второй инфаркт вас и добил.
– Ну да, наверное так и было, – согласился он с доводом Левушки.
– Это все понятно. А я тебя о странностях спрашиваю, – не унимался тот.
– Странностях?! – выпятив нижнюю губу в задумчивости проговорил Захария. – Ну вот разве что… собачонка. Вернее щенок. От нашей дворовой собаки Фуфайки. Колобком его все звали.
– Так-так, продолжай, – с интересом стал нажимать Левушка. Все восемь стаканов чая, приятелями были уже давно выпиты, поэтому допрос «с пристрастием» приходилось проводить всухую.
– В принципе ничего такого особенного, просто, когда мы с дочкой выходили со двора, откуда-то из кустов к нам выскочил щенок. Инесса часто играла с ним, из дома кое-что таскала, чтобы подкормить. Я не возражал. Милый такой, косолапый и весь кругленький, – при этих словах Захария невольно улыбнулся, и его улыбка передалась Левушке. – Мы остановились. Она как всегда принялась тискать его и упрашивать меня разрешить взять его домой. Я ей сказал, что мама непременно будет ругаться, и просто предложил ей продолжать подкармливать щенка и дальше при полном моем содействии. Она держала его на руках, и я нагнулся, чтобы погладить его…
