«Лесник» держал подмышкой саквояж. Явно старинный, с защелкивающимся замочком, в ветхом тканном чехле, из-под завязок которого проглядывала сейчас перепрелая, а когда-то наверняка великолепная кожа.
– Ты где это взял? А ну дай…
– Не дам! Это я нашел! – заорал «Лесник», вцепляясь в саквояж обеими руками.
Охранники рванули с двух сторон – «Лесник» с рычанием вцепился в ручку… Саквояж кракнул… прогнившая боковинка отвалилась… и в пыль хлынул сверкающий поток. Осыпанные бриллиантами ордена, колье и броши, как орехи из прорвавшегося пакета сыпались драгоценные перстни. На кучку глиняных черепков упала сапфировая диадема. Брызжа огнем бриллиантов, переливаясь сапфирово-изумрудной волной, рдея кровавым пламенем рубинов в пыли лежала груда драгоценностей, самой скромной из которых был отделанный золотом бювар с жемчужиной в защелке.
Казалось, тишину можно было пощупать руками… и даже отломить кусочек.
Захрустела пыль – хозяин вскарабкался на кучу щебня, заглянул под разбитый в щепу настил. У самых его ног открывался глубокий провал – вдоль стен тянулись остатки старых деревянных полок.
– Дом тут был, а это – погреб. – заключил он.
– Дореволюционное. – преподаватель покрутил брошенный саквояж. – С монограммой. – он сощурился, разбирая хитрую вязь букв на замочке. – «М…», «В…»
– Ой! А нам сегодня рассказывали о Мишке Япончике! Ну который Винницкий… – выпалила Катька. – И про атамана Григорьева!
– Думаете, в Гражданскую спрятали? А вернуться не смогли? – Ребята столпились у преподавателя за спиной. Кто-то из девчонок робко потянулся к диадеме…
– Не трожь! – заорал «Лесник», животом плюхаясь на драгоценности и подгребая их под себя. – Мое! Я нашел!
– Здесь моя земля! – рявкнул хозяин. – И что в ней, тоже мое!
– Извиняюсь! – влез атаман. – Мой боец нашел, значит, двадцать пять процентов его! А остальное – государству… на формирование добровольческих батальонов! У нас, вон, вооружение не закуплено, медикаменты…
– Правда, государству? – пискнула девушка-полицейская. – Нам про клады не рассказывали.
– Не наше дело – клады! – перебил ее напарник.
– Вот именно! – рявкнул атаман. – Не боись, «Лесник», мы твои права защитим!
Камуфляжники ответили слаженным гулом.
– Вот вам права! – фига ткнулась атаману под нос. – Забыл, на кого работаешь? Взять! – лающая команда хозяина швырнула его охранников между кучей драгоценностей и претендентами. – Если что – стреляйте, отмажу! – под прикрытиями их спин он опустился на колени, сорвал с себя льняной пиджак и по волчьи кося глазом на конкурентов, принялся сгребать в него драгоценности вперемешку со щебнем и желто-черными трупиками то ли ос, то ли пчел… Наскоро обтер руку об штаны – трупики оказались неожиданно липкими…
Нарастающий гул походил на звук идущих в атаку бомбардировщиков. Хозяин отмахнулся от закружившей перед носом пчелы. Пронзительный девчоночий визг заставил его вскинуть голову. Сперва он не понял, что за темная тучка несется над руинам. Острая боль дернула резко и неожиданно. Хозяин с размаху шлепнул себя по шее… с опасливым удивлением глянул на размазанную по ладони пчелу… и вот тогда туча перестала гудеть и буквально – взвыла! Боль полыхнула во лбу, в щеке, за ухом. Он принялся лупить себя по лицу, выплясывая в туче пчел!
– Бегом в здание! – закричал преподаватель. Вопящая толпа рванула к пансионату – камуфляжники смешались с учениками летней школы. Впереди мчалась девушка в полицейской форме, лишь изредка отставая от рыжей в камуфляжном топе, последним скакал Евтюхов. Зато «Лесник» кинулся назад. Будто в воду, нырнул в пчелиную тучу – заорал от боли и… рванул увязанные в пиджак драгоценностями к себе.
