Формула просвещения - страница 8

–Пойдем пешком, здесь недалеко, всего две остановки, – Катя махнула рукой в сторону широкой дороги, по которой неслись автомобили.

Завязав свои густые волосы в тугой хвост, Мила последовала за своей спутницей, бодро шагающей вдоль дороги, которой казалось, была нипочем ни жара, ни смог, ни огромный город, который только и ждал момента, чтобы проглотить юную провинциалку целиком.

–Вот и пришли, – произнесла Катя, когда они завернули во двор, посреди которого стоял мусорный бак, а черный худой кот, устроившись рядом, жадно смотрел на обглоданный скелет рыбы. Справа был жилой четырехэтажный дом старой постройки. Обогнув его, девушки остановились возле небольшой металлической двери, на которой висел замок.

Достав из кармана длинный ключ, Катя открыла дверь.

–Прошу, – она сделала приглашающий жест рукой.

Нагнув голову, Мила, с трудом втиснулась в небольшой проем и оказалась в темном помещении. В нос ударил запах сырости и затхлости.

–Это подвальное помещение, здесь наша тетя Рая хранит лопаты, веники и прочий инвентарь, который необходим дворнику, – просветила ее Катя, протискиваясь следом.

–Света нет, зато есть вот, что, – достав из кармана небольшой фонарик, она осветила коморку, -это кровать, – свет фонаря скользнул по тряпкам, расстеленным на полу, – а здесь стол. Катя посветила на два деревянных ящика разместившись, друг на друге, на которых стояла алюминиевая чашка и миска, рядом лежал кусок хлеба.

–И давно ты так живешь? – спросила Мила девушку, аккуратно присаживаясь на краешек стопки кирпичей, по- видимому, служившей вместо табурета.

– С тех пор, как сбежала с приюта, -просто ответила Катя, усердно заталкивая фонарик в щель, которая была в ящике. – Ну вот, теперь, вполне сносный ожобюр, -смешно произнесла она.

–Абажур, -машинально исправила ее девушка. – Там было плохо? Из-за этого ты сбежала?

– Ну…сбегаешь, не всегда из-за того, что плохо. Однажды, я проснулась и поняла, что не хочу себя муровать в белоснежных холодных стенах, когда за ними столько всего интересного, в общем, мне захотелось увидеть что-еще, кроме колючих верблюжьих одеял.

– Тебе здесь хорошо? – Девушка посмотрела на лицо собеседницы, озаренное мягким, желтым, светом фонаря.

–Наверное, -она пожала плечами. – Я свободна и это лучшее, что со мной случалось.

–Тебе сколько лет? – спросила Мила.

–Семнадцать скоро.

–А тебе?

–Через несколько месяцев восемнадцать.

Девушки притихли.

–Ты, наверное, проголодалась? Пойду, гляну, где теть Рая. Она всегда приносит, что-то на обед. Я быстро, а ты осваивайся пока.

–Хорошо, – Мила кивнула.

Девушка посмотрела на лежавшую в углу кучу тряпок, от усталости у нее слипались глаза и все, о чем она мечтала это хорошенько выспаться. Она легла на пол, закрыла глаза и через пару минут заснула крепким сном.

Глава VII

Федор Павлович сидел на диване в своем кабинете. За прошедшие годы здесь практически ничего не изменилось. Кроме него самого. Его седая голова была наклонена, мужчина задумчиво смотрел на свои руки. Он был опечален внезапным уходом Ангелины Степановны, все-таки он испытывал к ней чувство благодарности и хоть в последние годы он не уделял им с девочкой должного внимания, частица его сердца всегда была с ними. Прошло полгода, как он узнал о случившейся беде и только сейчас, доктор Ножин смог наконец поехать туда, чтобы привезти Милу. И хоть он еще не решил, как будет с ней поступать, ей все-таки необходимо было находиться под присмотром.