– Он ненормальный! – сказал Лёша.
– А если он прав всё-таки?
– Валя, он приходил к нам сегодня, рассказывал о формуле судьбы и о графике. На шахматах показал, что всё возможно изменить, но каким образом он собирается это сделать, он не сказал. Ты видела его формулу судьбы, записанную на листке бумаги?
– Нет, он только говорил мне о ней, саму формулу не показывал.
– Я не верю, что она у него была, – сказал Алексей.
– Ты не веришь другу? – спросила Марина, вмешиваясь в диалог.
– Я верю другу, я не верю в то, что всё происходящее носит здравый смысл. А про латентению я вообще слышу впервые.
– Ты не слышал о такой болезни?
– Слышал, конечно, вот только я не слышал, чтобы он был ею болен. И вообще, в нашей стране никто не может поставить такой диагноз. Эта болезнь ещё мало исследована.
– А кассета? Он велел мне включить её вам. Вы же всё слышали сами. Он там более-менее подробно всё изложил.
– Слышали, но что с этого? – возразил Лёша. – Он сказал, что кассета необходима для того, чтобы мы ему доказали то, что он из другого мира. Валя, ты веришь в то, что завтра не настанет?
– Оно настанет, – ответила я.
– Ладно, прости, в то, что завтра настанет, но всё будет иначе.
– У меня нет причин ему не верить. Он много раз нам всем уже доказывал, что для него не существует ничего необычного.
– Он мог бы хоть сказать нам. Я не хочу, чтобы что-то менялось. Он о нас подумал?
– Да, иначе бы не пришёл к вам и не записал бы эту кассету.
– Почему он нам не рассказал, что собирается сделать? Почему не сказал, что планирует разбиться на своей чёртовой «девятке»?
– Этого я не знаю. Могу только предположить, что он тревожился о вас, как мог. Если бы было всё иначе, он бы не пришёл к вам.
Мы перевели дух, потому что разговор уже превратился во всеобщую истерию: каждый пытался доказать что-то своё, но никому от этого легче не становилось – Саши уже не было.
– Когда он пришёл к тебе и всё рассказал?
– Давно, – ответила я, – ещё зимой, месяца три назад.
– То есть ты хочешь сказать, что всё знаешь уже месяца три, но не смогла разузнать никаких подробностей?
– А что узнавать более подробно, а? Он мне ясно всё рассказал, и я повторюсь – у меня не было причин ему не верить. За то время, что мы были вместе, мы многое пережили также, как и вы.
– Валя, я не хочу, чтобы он что-то менял. Нет, я, конечно же, желаю, чтобы он нашёл какой-то способ излечиться, но то, что он рассказал сегодня… Он утверждал, что открыл то, что до этого не открывал никто и никогда. Он заверил меня с Мариной в том, что судьба одна для группы людей. А вдруг у него что-то пойдёт не так, вдруг он где-то ошибся? А что, если необходимо равновесие – тогда он себя спасёт, но погибнет кто-то из этой группы людей?
– Он не намерен рисковать вами, чтобы спасти себя.
– Знаю. Но, Валя, всё может выйти из-под контроля.
– Только не у него.
– Ты настолько в этом уверена?
– Да. Я верю своему любимому.
– Что ж, тогда и нам придётся делать то же, – сказал Алексей, улыбнулся и поцеловал Марину.
***
Мы с Сашей проснулись около пяти часов утра. Я попыталась вспомнить наш вчерашний разговор и то, на чём мы остановились, прежде чем начали целоваться, что в итоге привело к очередной совместной ночи.
– Доброе утро, – сказал Саша.
– Приветик, – сказала я и поцеловала любимого. – Давно проснулся?
– Нет, минут десять назад. Завтрак на столе. А также пакет с кассетой и инструкциями.
