– Бойцы с зачатками разума? Не слышал о таких…
– Можешь верить мне на слово, – хрипло произнес Лагутин. – Минимум интеллектуальных способностей им необходим для ведения мнемонических допросов.
Иван хмуро посмотрел за окно, делая вид, что контролирует пространство улицы. На самом деле ему потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить только что прозвучавшее утверждение.
– Что с остальными? – наконец спросил он.
– Ты об экспедиции?
– Да.
– Их взяли в плен. Двоих убили, четверо точно у них в руках… Вернее, в лапах.
– А вы, Илья Андреевич?
– Сбежал. Поймали, по-моему, сегодня утром. Не могу поручиться, во время мнемонического допроса часто терял сознание.
– Где их корабль? На нем содержат пленных?
Лагутин посмотрел на Ивана мутным, полным боли взглядом и вдруг произнес:
– А нет никакого корабля, лейтенант. Разгадали мы тайну этой колонии… Вот и нарвались…
– Так где в таком случае люди? – Иван чувствовал, что сбит с толку туманными пояснениями начальника экспедиции.
Тот сглотнул, дернув кадыком на худой, покрытой щетиной шее.
– На другой планете. Где – не знаю. Мы раскопали древний портал…
* * *
Час от часу не легче… – Дорохов сплюнул в снег. Хотелось курить.
– Вставайте, Илья Андреевич, вам нужно в тепло. Да и комплексная медицинская помощь не помешает.
Лагутин поморщился.
– Я же сказал, лейтенант, давай без формальностей. Слух режет. – Он привстал, опираясь на протянутую руку, затем нашел взглядом древнее оружие, цепко ухватил его, всем своим видом давая понять, что бросать реликтовый механизм не собирается. – Просто Илья, договорились?
– Извините, машинально выходит… – Ивана сейчас заботили иные, более серьезные вопросы. – Первый, – произнес он в коммуникатор.
– На связи, – тут же откликнулась кибернетическая система его «Хоплита».
– Обстановка?
– На сканерах чисто. Признаков присутствия космического корабля не обнаружено.
Иван мысленно оценил ситуацию.
До места посадки «Нибелунга» двести километров. Гнать его сюда нецелесообразно. Однако Лагутина нужно срочно доставить на борт носителя, где имеются аппараты искусственного поддержания жизни. Осматривая пожилого, исстрадавшегося, едва держащегося на ногах археолога, Иван всерьез опасался, что организм Ильи Андреевича может отказать в любую минуту. Подобное физическое истощение могло вызвать любые и – что самое неприятное – непредсказуемые последствия.
Пока он раздумывал, как поступить, Лагутин, опираясь на «АРГ-8», тяжело приподнялся и привалился к краю пролома, чтобы отдышаться.
– Сколько у тебя машин, лейтенант? – спросил он, отыскав взглядом две темные точки у горизонта.
– Два «Хоплита», – ответил Дорохов. Скрывать количество боевых единиц не имело смысла. – А в чем дело?
– Я не могу сейчас ложиться на реабилитацию, – сухо ответил Лагутин.
– Не геройствуйте, Илья Андреевич, – покачал головой Иван. – Вам нужна интенсивная терапия.
– Знаешь, что мне действительно нужно?
– Ну?
Лагутин зачем-то полез во внутренний карман своей изодранной одежды.
– На, подключи. – Он достал два похожих друг на друга микрочипа.
Дорохов указал взглядом на кибстек, закрепленный поверх экипировки. Оперировать микрочипами в гермоперчатках не очень-то удобно.
Илья Андреевич кивнул, вставил чипы в резервные гнезда для съемных носителей информации, и Иван, не рискнув отключать мнемонический блокиратор, опустил проекционное забрало боевого шлема, чтобы прочесть данные, появившиеся в оперативном окне информационной подсистемы.
