Едва слышный щелчок фиксаторов, и мир вновь наполнился иными ощущениями, чувствами…
Тьма расступилась, теперь Иван воспринимал ровный фон тепловой энергии, исходящей от стен древнего сооружения, мысль мгновенно меняла варианты визуального отображения данности, переключаясь между отдельными группами датчиков серв-машины.
Он остановился на компьютерной модели, так было привычнее для рассудка, в котором уже зазвучал мягкий, успокаивающий голос Беатрис:
– Иван, я принимаю твое эмоциональное состояние.
– И что?
– Хочу сказать: ты не прав в мыслях. Ты не один.
– Читаешь мои мысли?
– Только те, что ты подсознательно адресуешь мне.
Дорохов отреагировал достаточно спокойно:
– Тебе известно правило «порога Бойцеля»?
– Да.
– Сколько ступеней ты прошла, Беатрис?
– Это не имеет значения. Ученый ошибался. Существует только один порог. За ним возникает самосознание. Если тебя интересует мое отношение, скажу: между мной и «Одиночками» системы «ALON» или «Клименс-12», разработанными в период войны, есть только одна общность. Я, как и они, накапливаю в нейросетях не только боевой опыт, но и эмоциональные оценки пилота, которые оказывают глобальное воздействие на формирование моей личности.
– Это общность. А отличие?
– Я много мощнее своих предшественников, более оптимизирована. Мое строение основано на нанотехнологиях, что позволило увеличить количество нейросетей в сотни раз.
– В таком случае позволь задать «личный» вопрос: кто являлся твоим пилотом до меня?
– Капитан Мищенко. Но это было давно и продолжалось недолго.
– Иван, ты готов? – вторгся в мысли Дорохова прозвучавший в коммуникаторе голос Лагутина.
– Да.
– Тогда начинаем движение. Не возражаешь, если поведу я?
– Без проблем. Ты лучше знаком с обстановкой. Выходим прямо на портал?
– Думаю, нет смысла искать обходные пути. На древней дороге нас все равно будут ждать. Хотя возможен вариант, если инсекты решат, что мы пытаемся оттянуть время, скрываясь в недрах цоколя.
– Что нам потребуется для активации портала?
– Энергия. Схема высокочастотного генератора весьма груба. Он работает вне зависимости от мелких нюансов. Пока сохраняется целостность конструкции, достаточно подать энергию на контур, поле высокой частоты будет сгенерировано автоматически.
– Нас не «запечатают» в гипере между мирами?
– Нет, – уверенно ответил Илья Андреевич. – Конечно, «на выходе» могут ждать сюрпризы, но сам канал им не перекрыть, разве что разрушат контур генератора. Не думаю, что они пойдут на это. Инсекты что-то мутят, пытаются извлечь непонятную мне выгоду из наших действий.
– Хорошо, будем ориентироваться по обстановке.
– Включаю телеметрию. Следи за моими маневрами.
* * *
Недра цоколя производили тягостное впечатление.
Освоившись с управлением, почувствовав себя частью серв-машины, Иван постепенно начал абстрагироваться от рутинных (и излишних) усилий, контролирующих каждое движение многотонного «Хоплита». Между человеком и кибернетической системой устанавливался паритет взаимного доверия, освобождающий рассудок для эффективного взаимодействия. Дорохов сумел понять простую, но исключительно важную истину: поддержание равновесия, управление движением – прерогатива «Беатрис». Его вмешательство будет иметь значение в бою, когда мгновенно возникающие нестандартные ситуации потребуют несвойственных кибернетической системе решений.
Нейросенсорный контакт между человеческим рассудком и системой «Одиночка» действительно предполагал сверхэффективность боевой связки человек – машина. Иван уже понял – достаточно промелькнувшей в сознании мысли, и «Беатрис» тут же проанализирует ее применительно к конкретной ситуации, воплощая целеустремление пилота в движении сервоприводов, филигранно выполняя тот или иной маневр.
