Хватаюсь за горло, а затем нервными руками открываю ящик прикроватной тумбочки.
Первый приступ удушья не заставляет себя ждать. Силюсь вдохнуть в себя хотя бы глоток воздух, пока шарю в ящике в поисках ингалятора.
"Вот он, родимый..."
Подношу к себе его, открываю крышку.
Судорожно вдыхаю в себя порцию лекарства. И чувствую, как тиски, сжимавшие грудную клетку, отпускают ее. Железные пальцы, причинявшие мне боль, разжимаются. И я снова могу сделать вдох.
Паника испаряется и я в изнеможении откидываюсь на подушки.
Когда этот сон перестанет меня преследовать? Когда подсознание отпустит прошлое? Я ведь была тогда совсем маленькой, не по годам умной, да, но очень грустной. Принимала происходящее с матерью на свой счёт, мечтала о мальчишке, которого звала Принцем, хотя даже толком ничего о нем не знала. Только то, что он был очень красивым и очень печальным.
Прикрываю глаза, а затем, вздохнув, встаю с постели и выхожу в ванную. Ополаскиваю лицо холодной водой, пытаясь смыть сон и воспоминания из прошлого, а после смотрюсь в зеркало.
Оно бесстрастно показывает мое отражение: спутанные русые волосы, тонкие черты лица, большие глаза. В них я различаю тонкую пелену страха. А когда смаргиваю это чувство, то все равно, кажется, вижу на самом дне отражение той маленькой черной вороны, которой я когда-то была.
Провожу рукой по лицу, стирая даже намёк на слабость и глупость.
Мрачно ухмыляюсь своему отражению , а оно зеркалит мою ухмылку. Все в прошлом, и я уже давно другой человек. И как бы быстро сердце не билось после таких вот снов, как бы не было охвачено все моё естество страхом, что та ситуация повторится... Я знаю, что смогу устоять перед любыми неприятностями.
- Римма Павловна, ну мне очень нужны дополнительные занятия! - всплеснув руками, я умоляюще смотрю на женщину и пару раз хлопаю ресницами. Видимо мои актерские способности не впечатляют декана нашего факультета, потому что она складывает руки на столе и, зорко глянув на меня, произносит:
- Почему ты просишь меня об этом? Раньше тебя это не слишком интересовало… Да и потом, подтягивать тебе нужно историю литературы и физкультуру.
Подавляю раздраженный рык. Мне что, в конце концов, надо на колени встать, чтоб все поверили, что я нуждаюсь в помощи?!
- Мне очень нужна помощь по физкультуре! И по литературе! И по истории… литературы! - улыбаюсь ей фальшивой улыбкой. - Хочется красный диплом...
Римма Павловна смотрит на меня, склонив голову набок, напоминая любопытную птицу. И от этого по спине бежит неприятный холодок. Кажется, будто ее проницательный взгляд просвечивает меня насквозь. Внутренне подбираюсь, чувствуя, что сейчас наведу на свою голову неприятности, но вопреки моим мыслям Римма Павловна вдруг шумно вздыхает и будто сдувается.
- Сейчас все отличники задействованы в подготовке к мероприятиям, приуроченным к концу года, - устало произносит она, сжимая пальцами переносицу. - Я даже не знаю, кто может тебе помочь.
- А Рома Аверьянов? - осторожно спрашиваю я. - Он - новичок и ещё не успел никуда записаться...
- Тебе придётся самой просить его об этом, - произносит она и все мои мечты о том, как Рома, ведомый приказом декана, спешит мне помогать, разбиваются вдребезги.
- Почему? - спрашиваю, нервно качая ногой.
- Дел у меня слишком много, Авдеева! - Римма Павловна вдруг вспыхивает подробно сухому листу, занявшемуся огнем. - Все ваши проблемы решить надо! У меня их знаешь сколько? - она берет толстую кипу бумаг и бросает ее на стол. - И все за эту неделю! Кто этим заниматься будет, ты? - бросает на меня угрожающий взгляд поверх очков.
