Между тем стали появляться отдельные картины из этого списка. Ходили по рукам ксерокопированные бумаги. Каким путём попадали к антикварам – неизвестно, но они были. И страсти начали переходить уже в конкретные дела.
В час ночи, когда вся семья уже спокойно спала, Платова разбудил телефонный звонок.
– Кому не спится в ночь глухую? – пробурчал Платов, хватая телефон.
– Это я, друг мой, твоя совесть, – донёсся возбуждённый голос Каца.
– Йосик, ты садист или диверсант? Не слышал, что будить людей среди ночи опасно?
– Какая ночь? Такие дела творятся! Этот список Шиндлера… То есть Сурина. Ну, в общем…
– Короче, ты влетел… Отлично, Йосик. Я в тебя верил. На большие бабки опустился?
– Да картинка там меленькая, дрянненькая. Кисти Сарьяна. И по ней мне только что предъяву сделали. Мол, «перелицовка». Кому такое дерьмо перелицовывать надо?
– Цена вопроса?
– Пятьдесят тысяч. Вечнозелёных…
– Мой тебе авторитетный совет. Отдай деньги и не отсвечивай. Пока не поздно.
– Пятьдесят тысяч. Отдать! Ох, грехи мои тяжкие!
– Ты мне лучше скажи, где Левицкие? Телефоны скинули. Они не смылись в Южную Америку?
– Да ладно тебе. Просто взяли тайм-аут. Легли на дно где-то в Подмосковье.
– Ты уверен?
– У них сделка наклёвывается. А они за копейку удавятся. Появятся скоро…
* * *
Пока ситуация с реализацией затягивалась, в отделе Платова подоспели мероприятия по пресечению деятельности одной сильно продвинутой мошеннической группы.
Мошенники – народ сметливый и креативный. Благодаря СМИ срок годности мошеннических ноу-хау с каждым годом становится всё короче. Напёрстки продержались лет семь-восемь, лохотроны – лет пять. А сегодня приходится уже чуть ли не каждый месяц ломать голову над новыми разводками.
И вот додумались. В газете появляется объявление – предлагается новое чудо-лекарство. Пенсионер покупает, пьёт его по инструкции. А через месяц ему звонят и говорят, что ему продали бракованное токсичное лекарство и пришёл каюк. Хотя есть выход – нужен антидот. Он денег стоит, но отдадут его практически по себестоимости. За каких-то двести тысяч рублей.
Удивительно, но на эту наживку народу повелось немало. Оперативники потратили уйму времени и сил, наконец удалось выявить всех членов группы, локализовать их местонахождение. Сначала установили двух студентов пищевого института, которые непосредственно изымали деньги. Их приняли первыми. Потом в Подольске на квартире задержали организатора, имевшего уже две судимости за мошенничество, и доставили на Петровку.
Студенты поплыли сразу, стали искренне каяться и вымаливать прощение. Организатор ушёл в глухой отказ.
– Признаваться не в чем. – Мошенник, худосочный, с наглой мордой и татуированными перстнями на пальцах, сидел вальяжно, нога на ногу. – Можете – докажите. Я денег не брал. Никого не кидал.
– Да ладно стесняться-то, – улыбнулся Платов. – Молодец, хорошую разводку изобрёл. Можешь преподавателем работать. В институте Воровского местечко есть, факультет карманной тяги.
– Не, по карманам не наше.
– Ну, тогда кафедра театральных постановок. Как понты держать. Тут ты мастер.
– Я не волшебник, а только учусь, – хмыкнул мошенник.
– Ты скажи без протокола – не совестно старых людей обувать? У тебя родители ведь есть.
– Да я бы и их обул. Такие твари, я тебе скажу. Будь их воля, они б меня на внутренние органы продали.
– О муках совести тебе неизвестно.
– Какая совесть? Почему я кого-то жалеть должен? Меня кто жалел когда?
