Внезапно он заметил в воде характерный острый плавник. Марлин! Пора было забрасывать удочку с наживкой.
Клод раскрутил катушку спиннинга и забросил крючок далеко в море. Быстро потянул на себя, надеясь, что на пути крючка окажется марлин – но минуту спустя к нему вернулся лишь пустой крючок. Наживка куда-то делась, а марлин исчез.
Однако первоначальная неудача нисколько не обескуражила Дешанеля – он отлично знал, что главным в рыбалке было терпение. И действительно, забросив леску в следующий раз, он сразу ощутил упругое сопротивление рыбы.
Рыба была не очень тяжела, но в ней хватало злости и подлинного азарта, к тому же она совсем не желала попасть ему на обед. Ему пришлось здорово повозиться, прежде чем он сумел справиться с ней и на поверхности воды мелькнула сизо-голубое туловище королевской макрели.
Дальше дело пошло быстрее. Клод Дешанель быстро наполнил рыбой пустое пластмассовое ведерко, стоявшее перед ним, и придвинул к себе второе.
Порой ему попадались фантастические по красоте экземпляры, и Клоду было даже жалко вытаскивать их из воды – лишая свободы, и самой жизни. Но сегодня выигрывать и распоряжаться судьбой других было суждено именно ему…
Наконец, скульптор ощутил, что море окончательно прочистило ему мозги и умиротворило и успокоило его, наполнив тихой радостью, которой так ему не хватало. Он позабыл о своих недавних горестях, обидах и разочарованиях – они просто растворились в морской воде, в волшебном сиянии появлявшихся в ней и похожих на радугу медуз, унеслись прочь с теплым ласковым ветерком. Пора было возвращаться домой.
Клод переложил руль и повернул парус. Описав изящную пологую дугу, лодка легла на обратный курс, направляясь к берегу. Было чуть-чуть жалко возвращаться прямо сейчас, но Клоду больше всего хотелось сохранить то ощущение незамутненной радости и тихого счастья, которое переполняло его в эти минуты.
Лодка резво бежала по морской глади, ставшей к этому часу совершенно спокойной, похожей на старинное зеркало. Внезапно Клод заметил в воде человеческую голову. Приглядевшись, он понял, что она принадлежала девушке. Как же далеко она заплыла!
– Эй! – крикнул он, когда лодка почти поравнялась с девушкой. – Не слишком ли далеко вы заплыли? Вам хватит сил добраться до берега? Или вам лучше помочь?
– Думайте лучше о себе, месье, – невозмутимо ответила девушка. – А то ваша посудина такая старая, что того и гляди прохудится и пойдет ко дну.
Клод вспыхнул.
– Вы слишком невысокого мнения о моей лодке, – бросил он. – Она гораздо лучше, чем вы думаете.
– Хотелось бы верить, что вы доплывете до берега и при этом не потонете, – бесстрастно промолвила девушка. – Желаю удачи, месье. – И он демонстративно отвернулась в сторону.
У Клода Дешанеля невольно захватило дух. Повернутая к нему теперь в профиль голова девушки была поразительно, скульптурно красива. Точеные скулы, нос, будто вылепленный филигранной рукой божественного мастера, высокий чистый лоб – все это было настолько гармонично и совершенно, что казалось почти нереальным. Он любовался ею, не в силах оторвать глаз… а ветер, дувший в парус лодки, быстро относил ее прочь.
Опомнившись, Клод бросился к рулю и развернул лодку.
– Девушка, как вас зовут? – крикнул он, вновь поравнявшись с отважной пловчихой.
Девушка сердито посмотрела на него:
– Разве я выражала желание знакомиться с вами, месье капитан утлого суденышка? Будьте любезны, оставьте меня в покое!
