– Это все конечно более чем подозрительно, но на свет он какое ему нужно впечатление произвел.
– Господин барон, я вам клянусь, что если мне когда-нибудь придется свидеться с этим крокодилом наша встреча окончится дуэлью!
– Никогда с этим не соглашусь, дорогой граф. Только я имею к нему свои счеты и никому не уступлю свое право свести их с ним! Однако хватит об этом мрачном человеке, он достоин лишь топора и плахи, а не разговоров. Лучше посмотрите что я вам привез из своего захолустья. – сказал барон д’Обюссон, протягивая собеседнику изящный кубок, с очень миниатюрной выделкой.
– О! – просиял де Гассе и как знаток и коллекционер быстро определил. – Кубок короля Карлуша, редкая вещь.
– Извольте ее оставить у себя как подарок.
– О! Господин барон, хоть и принято для приличия отказываться от дорогих подарков, но у меня просто не хватает на это духу.
Еще с Орлеана барон д’Обюссон знал, что граф большой любитель и собиратель кубков, по случаю проишедшим с ним, когда он явился невольно свидетелем скупки де Гассе каких-то бокалов, и уже забыл где это происходило, хотя могло происходить только в Орлеане.
Граф де Гассе красивый и обаятельный вельможа, проводил их на улицу когда они засобирались, до самого кабриолета. Только сейчас д’Обюссон стал различать черты, его сиятельного лица. Еле заметная аккуратная бородка. Молодое холеное лицо носило отпечаток обаятельности и спокойствия. Только теперь оно запомнилось барону и он узнал бы его среди миллиона других. Ранее, горе и траур окутывал ему глаза и он к своему стыду почти забыл своих друзей, так помогших ему там, в Орлеане.
Залезая вовнутрь экипажа услышал восклицание графа:
– О, у вас столько шпаг, зачем они вам?
– Отошлю в Обюссон.
– Наверное вам нужен учитель фехтования, для такого оружия он обязательно нужен. – спросил граф как бы между прочим.
– Очень нужен. Буду очень вам благодарен, если бы вы мне указали на такового.
– Он у меня, могу вам его представить, вообще он сейчас спит. А фехтует он здорово и согласен поехать в провинцию. Сам он итальянец, родом откуда-то из Тосканы, из Флоренции. Его зовут Капече…
– …Ковалоччо. – договорил сам обладатель фамилии, внезапно нарисовавшийся в дверях.
Сонливость еще была видна на его молодом лице, смахивающем на девичье, или по крайней мере на мальчишеское. Чувствовалось что он лет на пять моложе стоящего рядом графа. Примерно так и было.
Барон д’Обюссон неодобрительно посмотрел на молодого итальянца.
– Прежде мы пофехтуем с тобой, молодчик.
– Где? – лаконично спросил тот.
– У меня вечером улица Планш-Мибрей десять, в десять.
– Великодушно простите, номер дома: десять-десять? – переспросил Капече Ковалоччо, ошибившись с трудным предлогом во французском языке.
Более с ним не разговаривая, барон согласно кивнул ему; усевшись поудобнее и распрощавшись с графом, отъехал. Нужно было еще заглянуть к мэтру Марсену, который собирался подготовить к его приезду кое-какие бумаги.
Пока от нотариуса доехал домой, сделав большущий крюк по богатым кварталам города и заехав еще в кое-какие магазинчики, прошло много времени, но вечера, о котором он говорил все еще не было, только сумерки начинали мало-помалу овладевать небесным пространством; а Капече Ковалоччо уже стоял у дверей дома, в выжидательной позе. На боку у него висела длиннющая шпага.
– Эй, парень, я ж тебе сказал вечером.
– Ну так я тут и подожду вечера. – с живым южным темпераментом и с акцентом бойко отпарировал лукавец.
