Договорив Монти сел, ясно давая понять, что он ни шагу не намерен двинуть со своего места. А некоторые все же вставали и постыдно переметывались, не смотря на всю вескость и правдивость слов делавших из всех вставших подлецами. Но таких оказалось немного, что было к очень большому неудовольствию Аньолино, ведь сенат большая часть которого будет арестована, тогда будет распущен и ему не придется в нем заправлять. Впрочем он уже нашел выход из положения всю вину свалить на нескольких наиболее неугодных, а остальные ему будут только благодарны.
Когда переходить перестали, снова послышались сильные гулкие удары кулаков, и такие которые запросто бы могли расширить эти самые двери, на которые даже во всем решительный Камоно-Локано смотрел с еле скрываемой опаской и боязнью.
– Да откройте же наконец!! – послышались из-за двери бравые крики, – Я Турфаролла!
* Турфароллова чистка от «стоящих» *
Неизвестно какое впечатление эти слова произвели на сенаторов, само имя мало что могло говорить, да и было то оно какое-то больше испанское.
Стоявший неподалеку от окна Одурелый пошел открывать звеня во всеуслышанье ключами как колокольчиком.
Через открытую дверь ввалилось несколько вооруженных солдат итальянцев и впереди заметный полковник Турфаролла.
– Сеньоры сенаторы, отныне я и мой полк всецело переходит на вашу сторону.
Это было нечто невообразимое, на защиту сената встала часть палермского гарнизона и сейчас Турфаролла указом руки указал своим ребятам через противоположную дверь на площадь зайти в тыл к испанцам. Это на глазах у народа будет захвачен в плен целый отряд!
– Тогда арестуйте и вон тех! – указал Камоно-Локано на сбившуюся в группу кучку «стоящих» еще до того как среди оставшихся сидеть поднялась буря восторгов и главным образом облегчения. Можно было легко вздохнуть. Неописуемая радость поднялась на душе при мысли что вместо того чтобы быть арестованными и уведенными, они остались на своих местах хозяевами сената, даже пока не задумываясь о последствиях и следствиях, каковые привели к этому.
А произошло следующее: де Карини получив сведения о том что в сенате обсуждаются налоги, пришел сначала в неописуемое негодование, а затем в ярость и гнев. Порвав то, что он до этого держал в руках, а именно перинный веер, князь приказал срочно вызвать к себе графа Инфантадо, но не в силах дождаться того когда он приедет, написал ему раздраженное письмо, которое в речевом переложении скорее соответствовало не приказу, а виду нагоняя.
– Вы куда смотрите ваше сиятельство? Вы не знаете что вытворяют сенаторы? Это измена! Немедленно ведите туда надежных солдат и всех арестуйте!
Инфантадо взял как ему показалось достаточную силу числом более ста испанцев и несколько десятков попавшихся под руку служивых итальянцев в Портовом же замке. Полторы сотни считая имевшихся «защитников» сената было более чем достаточно чтобы навести там полнейший порядок. Но во время марша на перекрестке улиц столкнулись с внушительной силой в несколько сотен солдат итальянцев Турфаролла перегородивших им путь. Легко оттеснив испанцев назад и после завязавшейся недолгой рукопашной схватки обратили в бегство. Потери отряда графа Инфантадо оказались ощутимы, но выражались они не в нескольких раненых и убитых, а тем что произошел полный добровольный переход его итальянцев на сторону восставших и воспользовавшись братанием испанцам оставалось только поскорее отступить.
