Вы съели несколько канапе и тарталеток. Было шумно, звонко, говорливо. Ты отвыкла от такого. Собственно, ты никогда к такому и не привыкала. Поэтому пришлось взять третий бокал шампанского. Доктор Ч. словно не замечал всего этого фона. Обычно он с ним сливался. Но сегодняшний вечер обычным не был. И он видел, что тебе не очень комфортно.
– На террасе спокойнее, – сказал он, кивая на красивые стеклянные двери.
Вы вышли на свежий прохладный воздух, и тебе сразу стало свободнее. Вы подошли к парапету и полюбовались вечерней подсветкой деревьев.
– Не покажете тот список? – спросил наконец доктор Ч.
Ты заколебалась. Это был фотошоп, занявший у тебя пять минут. Вообще-то у тебя в телефоне была целая папка всякого добра, которое могло так или иначе пригодиться. Ведь ты не собиралась бросаться в этот омут неподготовленной и с пустыми руками. Но не ожидала, что так скоро что-то придётся использовать.
– Забудьте о нём, – улыбнулась ты. – Его не существует. Ну, только в голове доктора И.
– Да уж, он был удивлён. Но не больше, чем я.
– Не благодарите, – сказала ты, усмехаясь.
– Что вы сделали?
Свою домашнюю работу.
– Ничего особенного.
– Но почему? – спросил доктор Ч., с непониманием смотря на тебя.
– Он меня бесил, – честно ответила ты, решив не заострять внимание на том, что ты вообще для чего-то решила отфотошопить список лучших психиатрических статей.
– Я его ненавижу, – сказал он, и ты не смогла не улыбнуться. Так наивно и доверительно это прозвучало. Совсем не то, что психиатр мог бы сказать своему пациенту. Впрочем, сейчас вы ими и не были. Как выяснилось, вы вообще не могли ими быть.
– Он просто завидует. Наверняка хочет себе такую же красивую лечебницу, где он был бы королём, – пожала плечами ты.
– Ого, – сказал доктор Ч. Ему было жутко приятно это услышать. – Наконец-то кто-то мне объяснил.
– И куда приходили бы красивые женщины, которым он, пользуясь властью, отказывал бы в посещениях, – добавила ты совсем не то, что хотела.
Хотя, пожалуй, именно это ты и хотела сказать, только вот оно не очень вязалось с твоей идеей сломленной и желающей отказаться от своего прошлого добровольной пациентки. Это прокол.
– Понятно, – улыбнулся доктор Ч. – На сегодня с вас достаточно. – Он забрал у тебя из рук наполовину пустой бокал и заметил, что ты дрожишь. На террасе было не очень холодно, но платье было тонким, а возмущение и горечь – осязаемыми.
– Я сейчас вернусь, – сказал он, заметив, что бокал совершенно некуда поставить. Нужно было отнести его в зал. Он снял пиджак и протянул его тебе. – Здесь прохладно.
– Зато прочистит мозги, – отозвалась ты, но пиджак взяла.
А это – не прокол.
Доктор Ч. ушёл в главный зал, а ты осталась стоять на террасе. Осенняя погода была непредсказуема, сейчас тебе было почти жарко. Впрочем, наверное, это от шампанского. Ты рассматривала людей внизу, у входа: кто-то уже уезжал, кто-то стоял и курил, кто-то пил и смеялся. Люди были в зале за твоей спиной, на улице внизу, но только не на террасе. Почему-то ею никто не интересовался, и ты наслаждалась благословенной тишиной. Ты всё ещё держала в руках пиджак доктора Ч., не решаясь его надеть. Не слишком ли это прямолинейно?
