Поверить не могу.
Ты лежала на небольшом диване в незнакомом тебе помещении. Белые столики, кухня… Похоже, это была мини-столовая для персонала. Очевидно, ближайшее помещение, где тебя можно было уложить, чтобы ты пришла в себя.
Доктор Ч. нёс меня на руках?
И он… это видел?
Ты села, сцепила руки в замок на коленях. Доктор Ч. смотрел на тебя с лёгкой жалостью.
– Думаю, сеансы вам всё-таки нужны.
Ты отпила глоток. Вода была слишком холодной.
– Чтобы вас не трясло так при встрече с вашим бывшим любовником, – добавил он.
Меня всегда будет трясти при встрече с ним. И никакой он не бывший.
– Боюсь, так будет всегда, – почти озвучила ты свои мысли.
– Вы просто не знаете, что такое терапия, – улыбнулся доктор Ч. – Уверяю вас, в следующий раз вы будете гораздо спокойнее.
Что?
– Вы так просили посещений – вы их получите. Но не потому, что они вам нужны. А для того, чтобы понять, что это не так.
Да! Да, да, да!
– Нет, нет, – помотала ты головой, залпом допивая ледяную воду и со стуком ставя стакан на белый столик. – Я больше не приду. – Ложь. – Это ужасное место. – Правда.
– Это лучшая больница из подобных, – оскорбился доктор Ч.
Но тут же смягчился:
– Здесь нет ничего страшного, вам не причинят вреда. Мы будем действовать исключительно в ваших интересах.
Ложь.
– Эти два месяца были нелёгкими, но теперь, думаю, мы с вами поладим, – добавил он.
Правда.
Ты снова была в этом кабинете. Кабинете, станущем значительной частью твоей жизни. Они всё так же отталкивали, словно только для этого и были созданы: тёмные шкафы, кожаные кресла, полированный стол, уродливый ковёр, резкий свет лампы, удушающий парфюм, доктор Ч.
Сегодня вы обсудили примерный план работы (особенно ты настаивала на неприменении медикаментов). Ты попросила выключить яркую настольную лампу (казалось, доктор Ч. специально принёс её для тебя, ибо раньше её вроде бы не было), он ответил на звонок (не сметь беспокоить его), потом начал говорить что-то о пользе ваших бесед вперемешку с медицинскими терминами. Ты перестала слушать, вспомнив визит к твоему измученному сердцу. Вы не сказали друг другу ни слова. Всё произошло так быстро. Хотя, наверное, ты и не смогла бы в тот момент подобрать слова. Особенно в присутствии доктора Ч. Голос которого настойчиво пробивался к тебе сквозь туман. Тебе пришлось сосредоточиться.
– Что? – переспросила ты.
– Мне нужно ваше согласие, – повторил доктор Ч., копаясь в бумагах на столе. Нашёл нужную, убрал в папку, шлёпнул её на полку шкафа позади него.
Так и не дождавшись ответа, посмотрел на тебя.
– Согласие?
– Разумеется. На наши беседы.
Ты подавила вздох. Надо будет очень внимательно прочитать то, что там будет написано. То, на что ты дашь своё согласие.
– Хорошо. Что нужно подписать?
Тебе ужасно не хотелось подписывать какие-то документы. Ты знала, что тогда эта «терапия» останется в истории, и ты навечно будешь той, что лечилась у психиатра. Чем бы это ни было на самом деле, восприниматься оно будет именно так. Но ты уже не могла повернуть назад.
– О, ничего, – сверкнул белоснежной улыбкой доктор Ч. – Достаточно будет дать согласие в устной форме.
Такого ты не ожидала. Совсем.
С одной стороны, это, конечно, хорошо, – обойтись без официальных бумаг. С другой – это немного настораживало. К тому же ты не сможешь ничего доказать, если что-то пойдёт не так. Что будет на этих «беседах»? В устном согласии этого не пропишешь. Ты занервничала.
