– Лёв, а как вы с Лерой заговорили обо мне и моем увлечении тату? Она что, видела твою татуировку? – почему-то боясь услышать подтверждение, спросила я. Его не было почти три часа, так что он вполне бы успел показать этой Лере не только татушку…
– С чего бы ей ее видеть? – доставая тарелки и салфетки, ответил он. – Просто она решила набить себе еще одну татушку, вот и делилась мыслями, а про то, что ты увлекаешься тату-искусством, как-то сама зашла речь. Ты разве не рада? – нахмурился он.
– Конечно рада! Просто хотела понять, как вы вообще дошли до того, чтобы устроить мне «практику», – как можно непринужденнее пожала я плечами, доставая две банки газировки и идя обратно к дивану. Как же все-таки удобно жить в студии!
– Не радуйся слишком рано, Лера говорит, ее знакомый тот еще фрукт. Неизвестно, сговоритесь ли вы…
– Пф, – фыркнула я. – Раз уж я справляюсь с таким занудой, как ты, то с тату-мастером справлюсь в два счета! – плюхнулась я на диван, наблюдая за тем, как Лёва, скинув толстовку и оставшись в одной майке, садится рядом, передавая мне тарелку с моим кусочком пиццы.
Друг откинулся на спинку, начиная переключать каналы, пока я, смакуя, приканчивала свой личный кусочек рая.
– А когда я начну? – облизывая пальцы, спросила я.
– Думаю, сходим вместе с Лерой завтра после занятий, – наконец остановившись на каком-то ужастике, ответил он.
– Лё-о-о-ва! Ну зачем? – простонала я, подбирая ноги под себя и прижимаясь к его боку.
– Да ладно тебе, это не такой уж и страшный фильм. Самое страшное начинается после двенадцати. В прошлый раз ты выбирала, так что не вздумай мне свинтить! – закинул он на меня руку, прижимая ближе.
– От тебя свинтишь, – вздохнула я, пряча лицо у него на груди и наслаждаясь таким привычным вечером, полным близости с Лёвой.
***
Было так сладко спать, что я совсем не хотела просыпаться. Лежала щекой на чем-то мягком и чувствовала себя как в раю. Но что-то меня разбудило. Черт, затекла рука. Пошевелилась и очнулась, захлопала ресницами, разминая занемевшие пальцы.
– Лёв, мы что, уснули на диване? – затормошила друга, который лежал на спине. – Не мычи, просыпайся.
Телевизор работал, распространяя по комнате голубоватое свечение. Ужастик давно кончился, и началась какая-то передача.
Сонно зевнув, я снова повернулась к Лёве. Стала его рассматривать, положив согнутые на локтях руки на его широкую грудь. Друг был очень похож на отца. Те же четкие скулы, прямой нос, красивой формы губы, полноватая нижняя и верхняя чуть уже. На подбородке чуть заметная ямочка. Я знала его до самой мелкой детали и, наверное, смогла бы сделать тату с его лицом. Странная идея. Я даже хихикнула.
– Булочка, над чем ты смеешься? – открыл Лёва один глаз, подозрительно изучая мое лицо, оказавшееся вблизи. – И почему ты вообще на меня смотришь?
– А что, нельзя? – с вызовом спросила я и уперлась подбородком в его грудь, надавливая.
– Попробовал бы я тебе хоть что-то запретить, – на лице Лёвы нарисовалась усмешка, я смотрела на его губы и думала о том, что они у него очень красивые, мягкие на вид, захотелось вдруг потрогать, какие они на ощупь… – Нет, ты точно что-то задумала. Я по глазам вижу. Колись, Булочка. Мне уже бояться?
Черт меня дернул так откровенно пялиться? Спалил же. Надо было срочно придумать что-то, но что? Зачем бы мне пялиться на собственного друга, которого видела сто раз?
