Игнорировать нависшую тучу не получается, и я медленно поднимаю голову вверх и… Не знаю… Он смотрит мне в глаза, а я готова простить ему, кажется, всё, но только пусть что-нибудь делает.
Я что, его прошу?
Да, я взглядом умоляю его мне помочь.
— Двигайся! — звучит грубо.
Но я согласна, потому что тут же юркаю на другой конец дивана, давая возможность Игнатову усесться между мной и Юрой, и я ему благодарна за это.
Я смотрю вперед, держа спину ровно, будто вместо позвоночника у меня арматура. Я заблуждалась, раз считала, что, избавившись от Юры, почувствую себя комфортнее. Игнатовское бедро прижимается к моему, и от этого ничего не значащего касания моя кожа на ногах покрывается мурашками.
Свожу колени, глядя перед собой.
Напротив меня сидят Соня, её жених и Диана, а по бокам в отдельных креслах — Даша и неизвестный мне парень.
Неловкость за столом разбавляется голосом Богдана:
— Как повеселились?
Но никто из нас не успевает ответить, потому что следом гремит Игнатов:
— А где Сара?
Меня подбрасывает, как от удара под дых, словно обвинили в преступлении, на которое я не успела придумать себе алиби. Смотрю на Диану и требую ответа, потому что ответственность за девушку брата она брала на себя.
— Она не захотела с нами ехать, — непринужденно отвечает Ди. — Сара почувствовала себя плохо после катания на яхте и решила поехать домой.
Ужас!
Сказала она, а стыдно мне!
Вот уж кто точно успешно пройдет испытания любого детектора лжи! Сидеть с таким невозмутимым фейсом и при этом так врать не каждый способен. Но если вскроется правда, я надеюсь, их родственные связи помогут Диане остаться в живых. Хотя… эта девчонка выберется из любого заднего места.
— Ясно… — неопределённо звучит голос Стёпы, и я периферийным зрением вижу его вытянутую руку.
Кошусь на нее, прослеживая, как ровные пальцы Игнатова подхватывают со стола квадратный стакан… с водой? Или что там белое и прозрачное?
И что ему ясно?
Ясно то, что он сейчас соберётся и поедет домой к своей девушке?
Это же логично!
Когда она чувствует себя плохо, логично о ней заботиться?
— А кто такая Сара? — подает голос Юра.
— Девушка Стёпыча, — отвечает ему Богдан, когда Игнатов с глухим ударом втрамбовывает пустой стакан в стол.
— А-а-а, понял.
О, это радует!
— Что-то у вас тускло, — кривится Диана, покачивая кудряшками в такт музыки. На ее лице хмельная улыбка и приятный румянец. Она красива и раскрепощена, а я вся натянута тетивой.
Просто несмотря на многообразие парящих в клубе запахов, я выделяю один. Он исходит от сидящего рядом Игнатова и волнует меня.
Его парфюм мне нравится. Он звучит лаконично, ненавязчиво и элегантно. Я работаю с цветами, и у меня достаточно опыта, чтобы выделить цитрусовый аккорд и расслабляющий аромат лаванды.
Вижу, как пальца Игнатова отбивают короткий неопределенный ритм по кромке стола, словно он в этот момент о чем-то раздумывает. А затем Стёпа резко поднимается:
— Извиняюсь, Богдан, но вынужден вас оставить. — Он вытягивает руку над столом, а я начинаю дышать чаще. Он что, уходит?! — Спасибо за компанию! — Жених Сони встаёт и пожимает Стёпе руку в таком же раздрае на лице, как у меня внутри.
— Да брось! — возражает Богдан. — Ты че так рано? Хорошо же сидели! — уговаривает он. — Эй, убери это, чувак, мой мальчишник — я угощаю! — делано огорчается, глядя на то, как Игнатов достаёт из бумажника несколько пятитысячных купюр.
