Вернемся к семейству церковного прихода Рекен. За ударом, нанесенным смертью отца, в первые дни 1850 г. последовала вторая трагедия. Внезапно умер маленький Иозеф – по словам матери, от «спазма во время прорезывания зубов». И есть вероятность, что здесь есть связь с признаками легкой эпилепсии в организме отца.
В апреле того года на смену пастору Ницше должен был приехать новый священник, и поэтому семья должна была освободить дом. У бабушки Ницше были тесные связи с городом Наумбургом-на-Саале; там семейство оправилось, чтобы начать новый этап своей жизни. Наумбург в то время все еще был обнесен крепостной стеной; имевшиеся здесь пять ворот закрывались в десять вечера и оставались запертыми до пяти часов утра. В некотором роде Наумбург был так же тих и консервативен, как Рекен, где жизнь текла без каких-либо существенных изменений вот уже более века. И здесь Ницше прожил с шести до четырнадцати лет. Не считая его, семья теперь полностью состояла из женщин, и мы вкратце и по существу проследим их судьбы в годы пребывания в Наумбурге.
Летом 1855 г. умерла тетя Августа, а в апреле 1856-го за ней последовала бабушка Эрдмуте. Получив наследство от бабушки, Франциска теперь обрела свой собственный дом, и летом 1856 г. она с двумя детьми перебралась к друзьям, а вскоре и в свою недвижимость. Ей было всего тридцать; она больше никогда не вышла замуж, но это была скорее нерасположенность к браку, нежели отсутствие таковой возможности. Может создаться ложное впечатление о домашней обстановке, окружавшей в то время Ницше, если представлять его живущим с «вдовой матерью», со всеми присущими этому понятию атрибутами, вроде угрюмого уныния и сверхбережливости. На самом деле только теперь, освободившись от гнета старших женщин, она вновь вполне обрела ту энергию и веселость, которые были столь характерны для нее в девичестве. Летом 1858 г. она в третий раз поменяла место жительства, переехав в дом номер 18 по Вайнгартен, где так и осталась до конца жизни. Именно из этого дома, впервые покидая мать, Ницше уезжал, чтобы поступить в школу-интернат Пфорташуле, и в этот же дом он вернулся через тридцать один год, чтобы принять на себя заботу о матери вплоть до ее кончины.
Вскоре после переезда в Наумбург Ницше поместили в местную школу для мальчиков; ему было почти 6 лет, и он уже умел читать и писать, обученный грамоте матерью. Здесь он встретил первых друзей, двух наумбургских мальчиков, Вильгельма Пиндера и Густава Круга. Бабушка Пиндера была подругой бабушки Ницше и одной из самых ярких личностей городка; его отец, член городского совета, был любителем литературы, и именно в его доме Ницше впервые услышал о Гете: советник Пиндер читал «Novelle» Гете трем мальчикам. Круг был кузеном Пиндера; его отец, известный музыкант-любитель, принимал у себя гостей-музыкантов, приезжавших выступать в Наумбург, – таким образом, природная склонность Ницше к музыке получила мощную поддержку в том, что ему доводилось слышать во время таких гастролей.
Те, кто был склонен отрицать в Ницше все, вплоть до его человеческих достоинств, обвиняли его в неспособности дружить. Это совершенная неправда. У него был друг всей его жизни в лице Овербека; если постепенно угасла его глубокая дружба с Роде, когда разошлись их пути, то, тем не менее, она продолжалась столь долго, сколь обычно может вообще длиться крепкая дружба. Более того, никто не высказывал письменно похвал дружбе с такой силой и красотой, как Ницше. Однако следует признать, что в друге он очень часто искал в первую очередь утверждение самого себя, отклик себе либо слушателя своим рассуждениям. Трудно было ждать от него привязанности к кому-либо только из-за чисто человеческих качеств этих людей (Овербек является абсолютным исключением). В этом отношении, как и во многих других, он был так похож на Вагнера, что высказывание Эрнста Ньюмана о том, чего ждал от друга Вагнер, полностью применимо и к Ницше:
