Неожиданно кусты сбоку зашевелились и из них прямо на плитки дорожки вывалилась пионерка, довольно неуклюже растянувшись передо мной. Казалось, будто кто-то вытолкнул её из укрытия при моём приближении.
При этом, мне подумалось, что форменные юбки тут, пожалуй, несколько коротковаты и при любой нестандартной ситуации открывают заинтересованному взгляду стороннего наблюдателя слишком много будоражащих воображение деталей…
Она быстро вскочила, выдернула из длинной рыжей чёлки застрявший листик, деловито поправила непослушные рыжие хвосты и принялась суетливо отряхиваться. «Рыжая-бесстыжая», – мгновенно пронеслось у меня в мыслях. Небрежно повязанная узлом расстёгнутая рубашка открывала живописный вид на выдающиеся достоинства новоявленной пионерки. Приведя свой вызывающий наряд к должному виду, девчонка наконец снизошла до моей скромной персоны:
– Челюсть с пола подними, Ромео недоделанный, – бросила она, одарив меня колючим взглядом.
Я захлопнул рот, который и правда был приоткрыт, и смущённо потупился, встретившись с янтарными глазами, прожигающими меня насквозь.
– Новенький, значит? Прямиком с северного полюса, судя по виду, – я молча кивнул, не зная как реагировать на такое. – Ладно, увидимся! Если не растаешь до вечера, – она смерила меня оценивающим взглядом и отправилась по своим делам.
«Симпатичная! Как и все девушки, встреченные мной в этом фантасмагорическом месте. Жаль только, что надменное выражение лица несколько портит общее впечатление. Очередной причудливый эпизод в этом странном месте. Впрочем, если закрыть глаза на некоторую экстравагантность в одежде и поведении, то… вполне обычная девочка. Может быть, у них тут так принято…»
Прервав размышления из тех же кустов, будто чёртик на пружинке, выпрыгнула давешняя «СССР». Она подкралась ко мне и, хитро прищурившись, спросила:
– Ну что, как тебе открывшиеся виды?
Я густо покраснел, сообразив, что этот рыжий бесёнок и был тем режиссёром, что спланировал внезапное появление предыдущей рыжей.
– Так это ты её… – начал было я.
Девчонка расхохоталась, явно довольная произведённым эффектом.
– А ты думал, она сама так элегантно вывалилась? Нет, это я немножко помогла… исключительно в интересах науки! – заявила она.
«Господи, да тут целый заговор рыжих! И кажется, я начинаю понимать, почему та застенчивая художница так спешно ретировалась…»
– Так понравилось? Отвечай! – не унималась рыжая непоседа.
– Ну… да… прекрасные гм… виды, – нехотя признался я, не в силах пойти против истины.
– Тогда до следующей встречи! Надеюсь, ты будешь ждать ее с нетерпением! – девочка засияла улыбкой и побежала дальше по своим хулиганским делам, оставив меня в полном недоумении.
После слов девочки про "северный полюс", до меня вдруг дошло, что, несмотря на испепеляющую жару, я всё ещё разгуливаю в зимнем пальто! Череда невероятных событий, видимо, настолько выбила меня из колеи, что я совершенно перестал обращать внимание на такие очевидные вещи. Сейчас, оставшись один, я, наконец, осознал, насколько нелепо выгляжу. Одежда противно намокла от пота, крупные капли которого стекали по лбу, попадая в глаза и вызывая жжение. Я немедленно скинул с себя пальто, а заодно и жаркий свитер, свернув их в компактный узел. Покончив с этим, я огляделся, прикидывая, куда направиться дальше.
Медленно, опасливо передвигаясь, я всё же добрался до площади. В самом её центре, подобно часовому на посту, возвышался памятник какому-то неизвестному товарищу. «Наверное, очередной партийный деятель из тех, что любят увековечивать себя в бронзе. А в остальном – площадь как площадь, ничего примечательного.» От площади разбегались в разные стороны дорожки, выложенные плиткой.
