***
Оборудовали Ивану лабораторию в отдельном здании с вытяжкой и световыми колодцами со стеклянными колпаками. Чистая химия не терпит резкого перепада температур. Чуть ветерок подул, солнышко припекло, и всё, реакция может пойти насмарку. Для охлаждения лаборатории, а также в качестве предварительного охладителя потока для вихревого холодильника за неделю, из самана, построили ветровую башню или багдир. Необычное сооружение, впервые появилось ещё в эпоху Нового Царства в древнем Египте, а в Иране их строят и по сей день.
Башня высотой восемь метров, наверху устроен накопитель для снабжения водой всего нашего лагеря. По поверхности устроены несколько проёмов, закрывающиеся откидными щитами, подобно клапану, нужные чтобы регулировать потоки воздуха. Внутри башни сложили четыре вертикальных, изолированных канала, уходящие в подземный тоннель. Для запуска «кондея» достаточно открыть дверь с противоположной от потока стороны, и за ней образуется область низкого давления, вытягивающая воздух из башни. Приток же идёт через колодец и подземный канал, где вода, за счёт испарения, охлаждает воздух. Дополнительную тягу обеспечивает нагревание воздуха в трубе, отчего тот становится легче и выходит вверх. Из башни по трубам холодный воздух поступал в лабораторию, на кухню. Про себя не забыли – протянули отдельный канал в наши домики, а местные обойдутся, они к жаре привычные. Температура на выходе – около десяти градусов, даже с тёплым воздухом пришлось смешивать.
Джон занимался клепкой и пайкой. Припой – порошок меди, немного сурьмы, золота и половина галлия. Паста держит практически до шестисот градусов, можно паять стекло, керамику, бронзу, железо! Стоит тех усилий, что мы затратили на получение медного порошка, восстанавливая его из оксида углеродом. Особенно пригодилась для лабораторной посуды. Ручное выдувание утомительное и трудоёмкое занятие, часть посуды типа трубок, пробирок, стаканов, воронок и склянок для солнечных часов мы получали прессованием, припой для стекла на порядок, без преувеличения, ускорил изготовление сложных, с отводами, склянок и холодильников. Единственный минус – из-за примесей железа посуда слегка зеленоватая. Но разве настоящего химика это остановит?
Запуск бисерной мельницы позволил кардинально улучшить качество помолов пигментов и шихты для глазури. На продажу подготовили партию бус из цветного стекла. Ассортимент пигментов для раскраски фарфора вырос, а яркий ультрамарин произвёл фурор. Получили большой заказ на керамику от купцов из Кереве на гжель, морские темы и, вы удивитесь, мотивы первых пятилеток. Мало того скупили всё что было, просили ещё.
Закончили увлекательный двухнедельный квест под названием фосфорная краска. Ни Иван, ни я даже понятия не имели о составе, да и в химии фосфора не сильны. Свечение фосфора – хемилюминесценция идет за счёт протекания химической реакции окисления фосфора кислородом. Выгорит он и свечение прекратится, а на воздухе он сгорает. Фосфорный мел – парафин, в котором растворяют фосфор, не что иное как светящаяся свеча, где воск замедляет горение. Растворяли, в бензоле, добавляли тальк, парафин… Получилось отлично: составы яркие и долгоиграющие, но главное, добавив к фосфорной смеси пигменты мы получили красный, зелёный и синий цвет, отчётливо видимый в темноте.
***
Пока мы с Иваном подвисали с химией, дела шли своим чередом. Кожу носорога раскроили под рукавицы, штаны, сапоги и куртку с подолом. Под присмотром Павла пятёрка-звено сперва расчерчивала по образцу, а после приклёпывали на кожу пластинки. Для ускорения работ применили опробованную схему: три звена сменяли друг друга каждые шесть часов.
