– Начнем с того, что он – не немец, – умозаключил Медвежонок. – И даже не европеец. Штатовец, к гадалке не ходи.
– С чего такие выводы?
– Одет по американской моде. Да и шмотки не главное. Просто у меня на них чутьё.
– Ишь ты! Чуйственный ты наш. Забьемся? На бакс?
– Давай.
Они ударили по рукам, после чего Митя обновил стакан, поднял его в приветственном жесте и уже слегка нетверёзым голосом крикнул «читателю»:
– Дойчланд, Дойчланд, юбер аллес! Юбер аллес ин дер вельт! [7]
Вздрогнув, блондин рефлекторно кивнул, но потом поморщился и демонстративно отвернулся от пьяных русских.
– Ну что, съел?
– Это ещё ничего не доказывает. Ты его просто напугал. Своими варварскими манерами.
– Дело в том, Медвежоночек, что он читает «Шпигель». Я, как только он вошел, сразу обложечку срисовал. Так что гони монету!
– Хрен тебе! По журналу – любой дурак узнает.
Тем временем бундес домучил свой стакашек и удалился из бара, проходя скользнув по Мите презрительным взглядом.
– Видал, как он на меня зыркнул? У-у-у, немчура проклятая!
– Так ты, оказывается, ещё и расист?
– Расизм здесь ни при чём. Просто… Не знаю, как в твоем, Паша, детстве, но вот в моём врагами считались не пиндосы, которые вроде как главные поджигатели войны, а как раз немцы. Они же – гестаповцы, эсэсовцы и прочая нечисть. Отсюда все эти обиходные хальт, хенде хох, Гитлер капут. А касаемо американцев… Ну да, были все эти карикатуры в газетах и журналах. В стилистике «воротилы из Вашингтона науськивают». Тем не менее мы всё равно не росли в атмосфере страха перед американцами. Головой понимали, что враги, но вражеских чувств по отношению к ним почему-то не испытывали. И совершенно их не боялись. Парадокс?
– Ну, помнится, в моём пионерском возрасте основных претензий к американцам было три.
– О как? Интересно. Озвучь?
– Во-первых, то, как они, сволочи, повели себя по отношению к индейцам.
– Согласен. Тут мы все, безоговорочно, были на стороне Гойко Митича.
– Во-вторых, американцы обижают негров.
– Особенно Мартина Лютера Кинга. Этого – с особым цинизмом.
– Вот-вот! И наконец, третья претензия – ужасы американской военщины во Вьетнаме… Вообще, в отличие от подавляющего большинства советских детей, передаче «В гостях у сказки» лично я предпочитал ее взрослый аналог – «Международную панораму».
– Как же, как же! Дядя Саша Бовин и дядя Валя Зорин – это наше всё! – подтвердил Митя. И, озорно улыбнувшись, принялся декламировать, пародируя интонацию советских дикторов-пропагандистов:
– Холодно в Нью-Йорке. И холодно на сердце у простого американца. Холодный ветер гонит по Потомаку опавшие листья. Воротилы большого бизнеса закрыли предприятие, на котором работал Билл. Ведь оно выпускало глобусы…
Старые знакомые расхохотались как сумасшедшие.
Тут-то их и застукала неожиданно появившаяся в баре госпожа Розова.
– Та-ак. Понятно… А что, Дмитрий Андреевич, вам вот прямо сразу, вот в первый же день нажраться нужно? – поинтересовалась она, раздувая ноздри от злости.
– А почему сразу нажраться? – огрызнулся Митя. – Так, немного выпить за приезд. И кстати, встречный вопрос: а вам, Элеонора Сергеевна, вот прямо в первый же день поскандалить хочется?
– Вот знала, вот как чувствовала…
– Чувствуют только… – назидательно-пьяно заговорил Медвежонок, но докончить фразу не успел.
– Заткнись, Паша! Достал уже со своими голубыми присказками!
– Они не мои, а общие! Всего народа.
