Фронтовой дневник (1942–1945) - страница 15

Примерно в то же время я с восемью человеками был послан в оборону за станицу для поддержки небольшой армейской группы, до прихода нового полка. Ночь была очень холодная, мы дрожали от холода. Справа, метрах в 100 от нас стоял миномет, дальше стрелки, левый фланг занимали мы. И вот часов в 12 ночи, в совершенной темноте, мы услышали гул и ропот идущих в станицу машин. Дорога пролегала параллельно нашему расположению метрах в 50.

Предполагая, что это фашисты, мы приготовили гранаты. Машины сбились с дороги и стали зажигать фары, их было шесть. Мы решили метнуть гранаты и скрыться в лесу. Принимать бой мы не могли, потому что на 6 машинах было человек 120–150 людей. Вскоре мы услышали русскую речь. Часовой окликнул машины, спросил пропуск. Это были красноармейцы. С передовой подвозили остатки полка на отдых, вместо недавно ушедшего из станицы. Наутро нас отпустили, т. к. оборону заняли прибывшие красноармейцы.

После неудачного похода Букалова было собрание отряда, на котором порядочно поругали Букалова и всех бойцов, в частности меня. Я заявил командиру, что бойцы возмущены: начальник штаба меняет муку и сахар на самогон, между тем как бойцы часто сидят не только без сахару, но и без хлеба.

В тот же день комиссар с группой Салова пошел разведать и сделать то, что поручалось Букалову. Был ужасный дождь с громом и молнией, беспрерывно лил двое суток. Новая группа отсиделась в блиндажах и на третий день вернулась, абсолютно ничего не сделав. Это послужило поводом для массы острот по адресу комиссара, который похвалялся сделать многое и подвергнуть осмеянию Букалова, который, кстати сказать, был взят комиссаром с собой, чтобы поучиться, как надо действовать.

В отряде стали происходить недоразумения. База, находящаяся в горах, оказалась предназначена не для нас. Главный штаб постепенно урезал нам отпуск продуктов и, наконец, арестовал нашего старшину Акульшина, который без разрешения штаба попытался взять продукты. Мы хотели передвинуться в глубокий тыл, чтобы пользоваться базами, которые приготовлены где-то там. Но они приготовлены тоже не для нас, а для другого отряда. С этой целью Кухаренко и Хопанева отправили в Сочи. Там есть человек, который вроде знает, где находится эта база.

Другой выход – это добывать продукты у немцев.

Теперь о самом главном на сегодняшний день.

22 октября весь отряд с 10 автоматчиками из армии отправился для активных действий. В ночь под 23 (ужасно морозная ночь!) мы прокрадывались к хутору Шабанова51 и к МТФ52 в том же районе. 19 октября разведкой Красной Армии было установлено, что немец находится в этих пунктах. Часам к 12 ночи мы побывали в них. Они оказались свободными и от немцев, и от жителей. Немцы здесь были, учинили полный разгром и угнали жителей. Мы стали продвигаться к хутору Ново-Алексеевскому53 и к рассвету подобрались под самый хутор. Немец был там. Мы слышали голоса часовых, но, не зная сил противника и его расположение, не рискнули атаковать, а отошли на линию обороны Красной Армии, оставив для разведки Букалова с 5 человеками. На обратном пути мы снова зашли на хутор Шабанов и на МТФ. Здесь увидели, где стояли немецкие пулеметы, и следы их бесчинства. По огородам валялись подушки, одеяла, женское белье. У домиков разбросаны тарелки, чашки, чугуны, топоры и всякая домашняя обстановка и утварь. В домиках все валялось перевернутым, разбитым и разбросанным: семечки на полу, пшеница, картошка, рассыпанная мука, соль, мед в сотах, соленые огурцы, помидоры, арбузы, сушеные фрукты, фасоль, детские валенки, однотомник Пушкина, перья, шерсть, дамские туфли, керосин в бутылях, томат, примус, топоры, пилы, подушки, платья. По дворам бродили коровы, козы, свиньи. Многое, очевидно, немцы еще не успели взять. Мы угнали 8 коров, 6 коз, 2 свиньи; взяли килограмм 20 муки, фасоли, картофеля, зарезали 12 кур. Взяли меду. На обороне, где решено было ждать следующей ночи, мы из кур и картошки сготовили обед, в той посуде, которую взяли на МТФ, из муки напекли пышек, с медом напились чаю.