Теперь Максим Сергеевич бизнесмен, содержащий несколько продуктовых магазинов, как раз в этот момент самокат Кирилла поравнялся с одним из них. До открытия магазина было еще не менее часа, однако за стеклянной витриной уже кипела бурная жизнь. Несколько здоровых мужиков, одетых в пыльные фартуки поверх одинаково-синих вареных джинсов, носили ящики и таскали коробки, под неспешным руководством представительного мужчины, одетого в брюки и синий пиджак.
Засмотревшись на них, Кирилл едва не вылетел из своего самоката, наткнувшись колесом на пешеходный бордюр, – «интересно, этот стройный брюнет, в дорогом костюме, в детстве был Черным Максом или это кто-то еще?», – впрочем, в любом случае Кириллу с ним говорить было не о чем.
Машин на дорогах значительно поубавилось, но все равно проезжать следовало в основном тротуарами – для того, чтобы получить незабываемые впечатления от полета, за рулем вполне хватило бы и одного дурака. На проспекте Мира молодой человек остановился, в нерешительности крутя головой из стороны в сторону. Дорога направо уводила в обход тротуарами, но шоссе Карла Маркса напрямик упиралось в одноименный НИИ.
Посмотрев на часы Кирилл отметил, что до начала рабочего времени ему оставалось чуть более получаса и решил ехать напрямик по шоссе Карла Маркса, последний разговор с начальником смежного отдела – Левитацом более ему не хотелось повторять, кому захочется начинать понедельник с разговора на повышенных тонах?
Машины на дороге все-таки попадались, объезжая одинокий самокат по широкой дуге и обдавая Кирилла выхлопными газами. Несколько раз он видел, как вылетает гравий из-под колес обогнавших его машин. Услужливый разум Неклюева-младшего живо нарисовал в голове кровавую картину из детских воспоминаний, и молодой человек свернул на обочину. Тут пришлось сбавить скорость, зато камней, вылетавших из-под колес проезжающих автомобилей, можно было особенно не опасаться.
Малочисленная группа из нескольких мужчин, Кирилл насчитал их человек семь, или восемь, монотонно и тщательно собирала ветки, валявшиеся между шоссейной дорогой и начинающимся редколесьем. Будучи по природе своей человеком вдумчивым и осторожным, Неклюев остановился, рассматривая их с безопасного расстояния. Он не сразу понял кто эти люди, и лишь заметив ближе к лесу двух вооруженных солдат с автоматами, молодой человек догадался, что перед ним заключенные, сидящие во Фрунзенской исправительной колонии, выделенные в распоряжение города для уборки мусора.
Курящие солдаты обращали мало внимания на своих подопечных, если вообще обращали на них внимание. Не выспавшиеся, скучающие взгляды молодых, сонных гвардейцев смотрели куда угодно, только не в сторону проезжей части, где лениво и на совесть работали зэки. Впрочем, ни первые, ни вторые агрессивности не выказывали, все действия происходили монотонно и буднично, и Кирилл решил возобновить свое продвижение.
На него лениво покосился один из автоматчиков, но видя, что молодой человек на Самокате старательно объезжает работающих заключенных, дальнейшего интереса не проявил. Объезжая очередную мелкую вмятину, Кирилл не обратил внимания на толстую ветку, и только стукнувшись о нее передним колесом понял, что это препятствие было бы лучше объехать стороной.
Переднее колесо самоката, стукнувшись, поднялось в воздух, обтянутые резиной рукояти руля опасливо закачались, потеряв опору. Скорость была невысокая, но даже на такой скорости падения было не избежать. Вцепившись побелевшими пальцами в руль самоката, Кирилл, пытаясь в воздухе сохранить равновесие, примерялся с землей – куда удобнее падать, и в этот момент его левую руку схватили чья-то чужая, железная ладонь.
