– Это выдумки! Пустая болтовня, слухи! А то, что ты веришь им, не делает тебе чести!– отчеканил отец. Все, кто сидел за столом уже давно позабыли о еде, а только с интересом следили за спором.
– А что не выдумки, просвети меня? – Саша был уже сильно взвинчен и не скрывал этого.
Отец шумно выдохнул:
– Он действительно совершил убийство. Но все это в прошлом! Здесь он живет давно и не сделал – и не сделает – ничего плохого.
– Откуда такая уверенность? – в сашкином голосе уже слышались нотки отчаяния.
– Я знаком с ним, сын. И я склонен доверять этому человеку, вопреки общему мнению. Потому что я стараюсь думать своей головой, и тебе тогоже желаю!
– Знаком, как же! Он всего лишь иногда продает тебе рыбу! – тут у Саши мелькнула догадка. – Лодочник тебе исповедовался! – прищурившись, проговорил он.
Отец ничего не ответил, он только крепко поджал губы, от этого борода приподнялась, показалось даже, что он слегка хмурится. Тем временем Саша медленно покивал в ответ на свою же догадку . И все с тем же прищуром добавил:
– Конечно, ты не выдашь тайну исповеди . Скажи одно, он хотя бы раскаивается?
Выражение лица батюшки Иоанна оставалось неподвижным и холодным. Но вот взгляд немного дрогнул и метнулся вниз , Саши этого было достаточно! В сердцах он вскочил со стула и закричал:
– Он даже не раскаивается! Бессовестный убийца! Отец, очнись – мы говорим о Любе!
– Александр, сядь! – прогремел отец и Андрей вздрогнул от неожиданного раската его голоса. – Я вполне могу судить здраво и несу ответственность за свои поступки! Я знаю, о ком мы говорим и чем грозит это! И я не привык, чтобы мои решения оспаривал вспыльчивый юнец! Пока я ни разу не дал повода усомниться в них и впредь попрошу думать, прежде, чем говорить! – он выжидательно посмотрел на сына, но тот не шелохнулся. – Ты понял меня, Александр?
Саша нехотя опустился на стул. Он пылал негодованием, но процедил:
– Да, отец.
– Я не слышу! – покровительственно сказал отец.
Саша вскинул взгляд:
– Да, мой патриарх!
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, в конце концов, отец стерпел фамильярность – все же победа осталась за ним – и перевел взгляд.
– Анжелика, тебе не кажется, что ужин островат? – уже совсем другим тоном спросил отец.
– Нет, – ответила Лика и добавила горчицы в свою тарелку.
– Тебе не стоит увлекаться разного рода добавками, дочка. Это не пойдет на пользу ни уму ни телу!
Лика взмахнула пушистыми ресницами и обратила ангельское личико к отцу:
– Конечно, папа, – еще немного горчицы плюхнулось в еду.
Отец Иоанн совсем не изменился в лице, его голос был ровен и тверд, однако, по малейшим морщинкам у глаз, Андрей понял, что тот рассердился. Даже спор со старшим сыном не поднял в нем негодавания, а вот выходки Лики всегда задевали.
– Не понимаю, зачем ты дразнишь меня, Анжелика? – проговорил он, но ответа не дождался. В семье было заведено несколько негласных правил , которые выполнялись неукоснительно. Одним из них было, никогда не жаловаться на еду. Поэтому Андрей побольше прихлебывал воды, чтобы немного унять жар во рту и помалкивал. Так же , дома никогда не обсуждали деньги, политику, насилие. Ни в коем случае нельзя было перечить родителям! И уж тем более никто не смел ослушаться отца, выводить его из душевного равновесия, возражать ему! Однако, Лика с самозабвенным упорством любила нарушать последнее правило! И как у нее всегда получалось взвинтить отца – с его христианской сдержанностью и терпением , а главное, зачем – большая загадка! Поистине, непостижима женская душа!
