Глава 2
Либертарианская модель рынка и методы ее формирования
Тот факт, что до начала 1970-х гг. в экономике США (и других развитых стран) сложилась жесткая «зарегулированная» институциональная система, получил отражение в литературе, хотя и не был адекватно осмыслен теоретически. Однако то обстоятельство, что эта система создавалась и поддерживалась особым слоем государственных деятелей и предпринимателей с определенным «полуэтатистским» складом психики было отмечено лишь немногими экономистами и только фрагментарно, в виде отдельных констатаций и оговорок.
Свидетельства, которые приводятся ниже, говорят, по нашему мнению, в пользу следующих выводов:
– в период с середины 1930-х по 1946 гг. к власти в политике и экономике США пришло поколение, осуществлявшее вплоть до конца 1960-х гг. государственно-бюрократическую регламентацию и регулирование рыночной экономики;
– начиная с середины 1970-х гг. началась смена поколений политической и экономической элиты, в 1980-х гг. к власти пришли люди с агрессивной индивидуалистской, либертарианской психикой, начавшие новую институциональную перестройку, завершившуюся к 2000 г. созданием системы тотального финансово-рыночного контроля над экономикой.
В целом можно сказать, что радикальная трансформация институциональных основ рынка ни в первом периоде, ни во втором не была адекватно осмыслена обществом (и экономической теорией) и поэтому явилась источником усиления фундаментальной неопределенности.
В своей книге «Spiritus Animalis» Акерлоф и Шиллер приводят данные опроса, который провел журнал “Fortune” среди руководителей американских компаний в ноябре 1941 г., накануне вступления США во Вторую мировую войну. На вопрос о том, какой будет послевоенная экономика, ответы распределились так: «экономическая система, в которой государство будет управлять многими сферами деятельности, ранее находившимися в частных руках, с сохранением возможностей для частного предпринимательства» – 52,4 %; «полу-социалистическое общество, в котором почти не останется места для свободного предпринимательства» – 36,7 %; «полная экономическая диктатура по типу фашистской или коммунистической» -3,7 %; «система свободного предпринимательства, во многом сходная с довоенной, с поправками на текущую ситуацию» – 7,2 % (с. 97).
Ожидание «радикальной перестройки национальной экономики», по мнению Акерлофа и Шиллера, и явилось причиной «незначительности» инвестиций в период депрессии. Мы же полагаем, что ответы свидетельствуют о другом:
1) более половины предпринимателей (52,4 %) были готовы принять систему «управляемого рынка», и послевоенная практика это подтвердила;
2) значительная часть предпринимателей (36,7 % + 3,7 % + 7,2 %) по разным причинам отрицательно относились к перспективе усиления роли государства в экономике, а тем более к ее «огосударствлению».
Упрощенно говоря, данные опроса свидетельствуют о том, что уже до войны в США вовсю шел процесс смены «правящей элиты» в экономике и война только усилила этот процесс.
«Рузвельтовская» смена доминирующей элиты получила отражение после Второй мировой войны в концепции «революции управляющих» и «нового индустриального общества». Однако эти концепции концентрировали внимание на изменении в отношениях между собственниками и менеджерами и между корпорациями, а не на государственной регламентации частного бизнеса.
