– Эко-кемпинг «Тишь и гладь», – вернулся я к щиту. – Два километра. Не совсем наш формат, но…
Луч прожектора сместился на узкую тропку, стремительно впадавшую в лес. Яркий свет выбелил частокол стволов.
– Туда.
Хрустя гравием, мы молча сошли с дороги.
Лес ничем не пах. Вздымавшаяся с земли сырость впитала в себя последнюю пряность осени.
– Куда мы идем? – наконец спросил я у спины перед собой.
– В хранилище атрибутов.
– Я думал, Дедал хранит их в лабиринте.
– Не все.
– И какие атрибуты хранятся здесь?
– Те, которые никто не должен найти.
Я принял это без лишних протестов, уточнил только:
– Прям никто-никто?
– Да.
– Но, если ты, и уж тем более Дедал, знаете, что атрибуты здесь, значит, их все равно можно найти. Это знание уже есть в системе.
– Нет. Нельзя.
Луч фонаря плыл впереди, и белесое зарево, отражаясь от стволов, резко очерчивало ее узкие плечи. Я вздохнул, продолжил без особой надежды:
– Но мы-то зачем сюда приехали?
– За искрой, – ответила Ариадна.
Клянусь, так и сказала.
– Что, прости?
– За искрой, – повторила она.
– Стоп-стоп-стоп!
Я дернулся вперед и крепко, с разворота споткнувшись, преградил Ариадне путь.
– Минотавр сказал, что искра… – Я замолчал, не зная, имела ли силу его вчерашняя просьба.
Ариадна опустила фонарь. Теперь он высвечивал только наши ноги.
– Искр четыре. Одну из них я привезла сюда восемь лет назад. Вторую украли сегодня.
– Ты… не знаешь этого наверняка…
Ариадна повела головой, прислушиваясь к лесу.
– У нас мало времени. Идем.
Лужица света вновь стала лучом и уплыла мне за спину. Я машинально отвел плечо, пропуская Ариадну вперед.
– Но погоди, – продолжил метров через десять. – Как искр может быть четыре? Разве атрибуты не существуют в единственном экземпляре?
– Это долгая история. Сейчас на нее нет времени.
– Да тебя послушать!.. – Я осекся, сдавленно выдохнул: – Прости. Я… просто… Если ты права, и этой женщине с энтропом… если их кто-то провел к Минотавру… Я не представляю, кто это может быть.
Ариадна замедлила шаг.
– Ну не Мару же, правда… Не Ольга… Еще пара лет – и я буду их знать дольше, чем не знать. Они никогда не причинили бы ему вреда.
Какое-то время она позволяла мне эту веру, затем сказала:
– То же самое мы думали о Фебе с Константином.
Я вздрогнул. Никто не вспоминал при мне эти имена. Три года назад их просто не стало, и, если бы я не жался к стенкам, не сидел под дверями, не шел на знакомый, желчный, всегда высоковольтный голос – едва ли сейчас понял бы, о чем она. Молчание по Фебе с Константином было огромным, изолирующим. Всех ото всех.
Я был на твоем месте, вдруг подсказал Минотавр. И Ариадна была. И Олья.
И даже Ст…
Я мысленно застонал. Так вот почему он попросил не поднимать эту тему.
– То есть… три года назад… с вами… все тоже случилось из-за искры?
– Это всегда случалось из-за искры.
– Но почему? Что с ней не так? – не сдавался я, а Минотавр в моей голове раздраженно напомнил:
Все так. И с нами все так. Просто иногда так на так порождает…
– Атрибуты, – повысил я голос, заглушая его. – Атрибуты можно использовать только так, как задумал их создатель. Без совпадения намерений это антиквариат на полке. Или… неужели искра делает что-то опасное? Ты знаешь?
Луч света плыл сквозь деревья.
– Как ее используют в Эс-Эйте?
Ариадна молчала.
– Какой у искры предикат?
На секунду я подумал, что врезался в невидимую стену. Не столько больно, сколько неожиданно, – но это оказалась черная застывшая спина.
