Варг растянул губы, обнажая клыки:
– И это шуаранское гостеприимство? Шуаранская честь?
– Не нравится? – с открытой издевкой отозвался Тарш. – Поищи другое место.
Варг сильнее прежнего сощурил глаза:
– Не вели мне моя честь искать ссоры с Ларарлом, а не с вожаками его стаи, я бы взял тебя за горло.
Ухмылка-оскал Тарша стала откровенно самодовольной.
– Дряхлые старцы не раз скрывали свою слабость под таким предлогом.
Вместо ответа Варг кинул мгновенный взгляд в сторону Тави.
Тот моргнул.
Оскорбления, брошенные Таршем Варгу, не просто оправдывали вызов на бой – они его требовали. В обычной обстановке каним, обратившийся к другому каниму подобным образом, получил бы мгновенный и жестокий отпор. Варг никогда не терпел ни оскорблений, ни дураков и, по всему, что видел Тави, просто не умел избегать драки. Значит, были причины – что-то связанное с канимскими понятиями чести, – не позволявшие ему ничего предпринять против этого надутого индюка.
А у Тави таких причин не было.
Как видно, настало время для дипломатии.
– Варг прав, – спокойно заговорил Тави, сделав шаг вперед. – Некогда валять дурака. Его и мои люди ищут укрытия от зимы, и мы ручаемся словом, что у нас мирные намерения. Нам и так придется поспешить, чтобы ввести всех в гавань до шторма.
Каждая пара глаз на причале обратилась к Тави, взгляды упали на него осязаемой тяжестью.
– О во́роны… – прошептал за спиной Макс.
– Это существо, – помолчав, спросил Тарш, – алеранский вождь?
– Да, – ответил Тави.
Тарш прорычал своим воинам:
– Убить его!
«Вот клятые во́роны, – подумал Тави. – Прав был дядя Бернард!»
Ближайший каним – особенно мускулистая зверюга – замахнулся и метнул топор плавным, отработанным движением так, чтобы он, совершив кувырок в воздухе, бритвенно-острым лезвием рассек Тави лицо.
Топор еще не взлетел, когда оба гладия Тави покинули ножны. Он не стал уворачиваться, а просто отбил вращавшийся топор вверх, себе за голову. И еще успел подумать, что благоразумный человек на его месте прыгнул бы в шлюпку и во весь дух помчался бы к «Слайву».
Тави вместо этого одолжил скорость у кружившего над котлом гавани холодного ветра и, когда время для него словно замедлилось, всем телом метнулся к Таршу.
Воины на причале пытались его перехватить. В воздухе, изящно кувыркаясь, завертелись еще два топора. Тави отвел плечо с пути одного – хотя его отточенное лезвие оставило идеально ровную прореху в плаще. Второй он отбросил, вскинув защищенное наручем предплечье. От удара у него клацнули зубы, но Тави только стиснул челюсти и не прервал движения.
Мускулистый воин, первым метнувший топор, успел заслонить Тарша собой, но опоздал поднять оружие для защиты. Вблизи Тави ощутил синий металл его меча и чутьем определил недоработку кузнеца – слабое место в нескольких дюймах выше лезвия. Верхним выпадом он вынудил канима вскинуть клинок, защищая лицо и горло. А Тави тут же взмахнул вторым мечом, ударил по слабому месту меча и расколол металл.
Острый обломок резанул канима по лицу, тот пошатнулся. Тави с размаху хлестнул его поперек ляжки – болезненная, но не смертельная рана заставила того перенести тяжесть тела на другую ногу. Затем Тави одним мощным движением воззвал к фуриям земли, заставив ее уйти из-под ног канима, так что волк-воин опрокинулся навзничь.
