– А я и даю, – усмехнулся Рауль, поднимая смычок. – Каролина, приготовься: начинаем.
Скрипка отозвалась мелодией на движение рук маэстро, выбравшего темп более спокойный, чтобы виолончель успела подстроиться к остальным инструментам и звучать в квартете уверенно. Каждый раз, встречаясь с Каролиной взглядом, Рауль приподнимал одну бровь, вызывая у нее улыбку. Он делал все, чтобы обладательница виолончели и его сердца эмоционально раскрылась в своей партии. Одновременно он наслаждался гармоничной игрой музыкантов, над которыми взял абсолютную власть. Рауля все это возбуждало и заставляло играть на пределе возможностей.
Луиза, восхищаясь красивой, слаженной игрой квартета, радовалась за Каролину: наконец-то она с Раулем перестала ругаться, нашла общий язык. А вдруг они даже станут друзьями? Эта мысль была Луизе особенно приятна.
Рауль напрягся – смычок запорхал по струнам. Каролина склонилась над виолончелью, словно уговаривая ее. Чувство страха исчезло и уступило место уверенности в том, что она справится. Пальцы и смычок слушались Каролину беспрекословно. Когда пассаж казался особенно трудным, с губ девушки срывался вздох, но она упорно преодолевала препятствие за препятствием, понимая, что пути назад нет. Рауль совершенно прав. Ну а Луиза сама виновата в том, что заставила ее играть Брамса вместе с ним, виновата в собственной недальновидности. Каролина тут ни при чем.
* * *
На материке разразился шторм, но в небе над Свальшером не было ни облачка. Осенний воздух, чистый и холодный, заставил вышедших отдохнуть на террасу женщин завернуться в пледы. Луиза блаженно вдохнула морской воздух и устремила взгляд к горизонту:
– Люблю осень на Свальшере – здесь спокойно, тихо. Только небо, море и чайки…
– Вам не кажется, девочки, что Рауль ведет себя странно? – спросила Анна, желая развеять зародившиеся подозрения.
– Рауль… почему?
– Иногда посреди разговора он замолкает, а мыслями витает где-то далеко. Знаете, его что-то гнетет. Я чувствую, потому что мы с Раулем всегда понимали друг друга без слов. И теперь мне тревожно, я переживаю: Рауль такой ранимый!
Хелена расхохоталась:
– Ранимый? Да он непробиваем! Советую тебе не тратить нервные клетки впустую.
Анне эта реплика не понравилась, она хотела, чтобы и остальные высказали свои подозрения.
– Прости, конечно, Хелена, но ты не знаешь его так хорошо, как я. Мне кажется, он несчастлив в браке.
Луиза поддержала Анну:
– Да, мне тоже показалось, что он напряжен. Скорее всего, поссорился с Джой.
– С Джой? Правда? – В глазах Анны вспыхнула радость. – А я думала, что они очень счастливы вместе.
– Они уже давно пытаются завести детей, – пояснила Луиза. – Третий раз пробуют искусственное оплодотворение, но безуспешно. По-моему, проблема в Джой. Рауль последнее время часто повторяет, что пора менять жизнь. Но не исключено, что это просто кризис среднего возраста.
Хелена попыталась скрыть волнение за небрежным тоном:
– Что-то не верится в отцовские чувства Рауля. Думаю, ребенок – затея только Джой. Он никогда не проявлял интереса к детям. И потом, кризис среднего возраста – это осознание того, что смысл жизни в детях? Чепуха какая!
– Иметь детей – естественное желание всякого нормального человека, – степенно произнесла Луиза.
Хелена снисходительно посмотрела на нее:
– Уж кто бы говорил! Почему ты не заводишь семью и не рожаешь детей?
