— Я и не собирался, – я огляделся по сторонам.
Темница моей зимней резиденции ни разу не использовалась по назначению. Сама постройка принадлежала темным эльфам, и я мог только поражаться их фантазии, когда мы с Блэкторном добрались до пыточной.
— Сюда? – с неприязнью выдохнул мой союзник. В затхлом помещении было темно, но я смог разглядеть цепи, вмонтированные в стены. Наши враги определенно привыкли получать удовольствие от пыток и мучить своих пленников.
— Нет, – качнул головой я. – Дальше.
В конце широкого коридора было небольшое дополнительное помещение для охраны, а сразу за ним – просторная камера, предназначенная, вероятно, для целой группы заключенных. Распахнув дверь, я запустил в помещение магического светляка. Он выхватил из темноты пару кроватей, накрытых какими-то истлевшими тряпками. Ладно, с этим уже можно было иметь дело. В дальнем конце камеры была небольшая кабинка, предназначенная для справления естественных надобностей. Наверное, нам повезло, что девушка все еще не пришла в себя. Вряд ли принцессе придется по душе эта обстановка.
— Положи ее сюда, – сказал я, указав на ближайшую кровать. Но перед этим сдернул пыльное покрывало с матраса и швырнул его на пол. Матрас оказался с кровавыми пятнами, и я поморщился, но это была временная мера. Наверняка в закромах у Ориан найдется нормальная постель для нашей высокородной гостьи.
Драгос бережно уложил свою ношу на кровать и проверил ее пульс.
— Не могу понять, что с ней произошло, – обеспокоенно произнес он. – Сердце едва бьется.
Я и сам не знал.
— Поднимись наверх и попроси Скайгардов прислать своего лекаря, – сказал я. – Если они еще не улетели. И пришли сюда Ориан.
Кивнув, Драгос направился к выходу, но у самой двери обернулся.
— Она очень красивая, – сказал он. – Ты уверен, что сможешь поступить с ней правильно, если Сириус Вар не согласится на наши условия ради жизни дочери?
— Уверен, – кивнул я, хотя даже близко не чувствовал ничего подобного. Если король Торхейма не будет сговорчивым, нам придется сделать больно Райне, а то и вовсе убить ее. Но при одной мысли об этом все внутри меня скручивалось в тугой узел. Я чувствовал такой сильный протест против насилия, что вряд ли смог бы поднять руку на свою прелестную пленницу.
Кивнув, вовсе не убежденный Драгос направился выполнять мою просьбу. Я же добавил света, чтобы в камере не осталось ни одного темного уголка. Потом, ненадолго оставив девушку одну, наведался в караулку и нашел там ключи от темницы. Вернувшись, я проверил наличие воды в небольшом умывальнике. Конечно, там было пусто, за долгое время все высохло.
Ориан появилась как всегда бесшумно.
— Ис Найтгард, – она заглянула внутрь камеры, где я сидел на кровати напротив той, где лежала пленница. – Думаете, это подобающее место для девушки?
Я усмехнулся в ответ. Наверняка эта Ночная Фурия привыкла к условиям и похуже. Но гнома была права. Вот только ответ так и не сорвался с моих губ, потому что пленница внезапно пошевелилась. Тихо вздохнув, она открыла глаза, все еще немного мутные после беспамятства. Ее взгляд заметался по помещению, мгновенно оценивая обстановку, а после безошибочно остановился на мне. И, клянусь, я в жизни не видел такой концентрированной ненависти, которая была устремлена на меня.
— Лориан? – хрипло выдохнула она, и как будто какая-то сила подбросила ее на постели. Девушка вскочила и, путаясь в юбках, попыталась сбежать. Она метнулась к выходу и со всего размаху врезалась в Драгоса, который как раз вернулся. Тихо вскрикнув, наша пленница повернулась ко мне.
