– Давай-ка лучше выпьем!
– Давай, – наполняя рюмки, кивнул Парамонов и, не дожидаясь Евгения, выпил первым.
Тут только Котов заметил, что чиновник уже порядком набрался. Взгляд его был унылым и замутненным: слова он произносил не очень четко. При мысли о том, что он может лишиться единственного нормального собеседника, Евгений почувствовал легкую тревогу. Нужно было во что бы то ни стало спасти общение.
– А давай-ка еще выпьем, – торопливо проговорил Котов, демонстрируя железную логику, и тут же, словно оправдываясь, добавил:
– А то нервы ни к черту. К тому же жарко, душно…
– Это верно, – расстегивая ворот дорогой небесно-голубой рубашки, согласился Парамонов. – Наливай!
Евгению можно было этого и не говорить, потому что он уже наполнил рюмки.
– Давай за то, чтобы никакая ерунда не отвлекала нормального человека от важных дел! – с пафосом произнес Евгений, высоко поднимая рюмку.
Парамонов ограничился кивком, быстро выпил и вытер рот, а затем и вспотевший лоб платком. После этого он посмотрел на Евгения с каким-то неожиданным любопытством.
– А что же жена-то твоя не приехала? – спросил он. – Она же тоже бизнесом занята, как я помню…
– Что? Жена? Даа-а! – Котов махнул рукой. – Ей все это, понимаешь ли, неинтересно! Так и заявила! И вообще, она в последнее время стала какая-то… скучная.
Евгений обрадовался возможности излить наболевшее случайно возникшему благодарному собеседнику и принялся описывать поведение Ларисы в последнее время.
– Ничем не проймешь! – сокрушенно качая головой, цокал языком Евгений. – Один криминал на уме! Постоянно во что-то вляпывается! Вляпывается и вляпывается! А я страдаю!
– А ты-то при чем? – скосил на него недоуменный взгляд Парамонов.
– А как же? А где забота мужу, семье? Где внимание, тепло и ласка? – Котов говорил вдохновенно, словно актер МХАТа на премьере. – Сутками дома не бывает, я уж и забывать стал, как она выглядит!
Котов, увлекшись описанием личной трагедии, совершенно не замечал, как он преувеличивает, а главное, ругая соринку в чужом глазу, совсем забыл о бревне в собственном – за последние два месяца он ночевал в месте, которое называл домом, не более пяти раз, о том, как учится дочь Настя, знал только по рассказам Ларисы, а как идут дела у самой Ларисы, и вовсе понятия не имел, поскольку времени на столь пустяковые разговоры не находил.
– …А сегодня, представляешь, – жаловался Котов, найдя свободные уши, – звоню ей домой, хочу рассказать о том, что здесь произошло, а она? – Евгений вопросительно посмотрел на Парамонова.
– А она? – заинтересовался Виталий.
– А она одно – «ложись спать!» До чего равнодушная женщина! К родному мужу такое холодное безразличие! – Котов всплеснул руками, словно старая бабка. – Все-таки в меня не каждый день стреляют… А если это покушение? Вот если бы на кого-то из людей посторонних было покушение, она бы моментом помчалась расследовать! А на меня плевать! Конечно, чего там, муж какой-то!
Котов с удовольствием смаковал удачную тему, склоняя жену на разные лады, но Парамонов вдруг перебил его:
– Да-да, она же у тебя вроде расследованиями занимается… Я слышал об этом. И говорят, довольно успешно, а?
– Успешно? О, еще как! Знаешь, сколько преступлений раскрыла? – Если бы Котова видела сейчас Лариса, она бы подумала, что в Евгении пропал великий артист. – Сейчас все дела и не вспомнить… Ну, словом, все, за какие ни бралась – все раскрывала! Менты ничего сделать не могли, ФСБ даже, – приврал Котов, – а она – мухой! Ну, до чего умная женщина, порой просто удивляться приходится! Посидит, подумает, и – готово! Можно с поличным брать. И главное, денег не берет за свои услуги. Все ради людей. Таких женщин еще поискать!
