– Не думаю, что это хорошая идея, – нахмурился Рома. – Тем более что мы собирались на выставку.
– Перебьется выставка! – недовольно отмахнулась Лена. – Пойдемте со мной.
– Лена, эта женщина ведет расследование смерти Наташи Золотаревой, – как бы между прочим напомнил Роман.
– Вот и чудесно! Давно пора вывести на чистую воду всю эту шарашкину контору! – звонко заявила Лена.
– Господи, ну что ты ведешь себя как дура! – в сердцах проговорил Рома. – А ну-ка иди сюда! – он грубо дернул ее за рукав.
– Что за обращение! – возмутилась Лена.
– Черт, да ты уже напилась! – с презрением проговорил Крестовцев.
– Во-первых, я выпила всего лишь бутылку пива. Во-вторых, после занятий! В-третьих, это не твое дело! – вырывая руку, почти прокричала Лена.
– Хорошо, – примирительно ответил Роман. – Делай как знаешь. Но имей в виду, что твой язык тебя до добра не доведет. Счастливо оставаться, девушки!
Он помахал обеим женщинам рукой и поспешно пошел к выходу.
– Трус несчастный! – прошипела Лена ему вслед. – Все мужики – козлы!
Она посмотрела на Ларису так, словно ждала подтверждения своих слов. Та на всякий случай промолчала.
– Слушайте, – вцепилась в Ларису Ленка. – Пойдемте ко мне в раздевалку, там можно поговорить.
– Пойдемте, – приняла приглашение Лариса. – Только мне еще нужно побеседовать с вашим директором, Русланом Красновым.
– С Русланом? – тонкие брови Сорокиной взлетели вверх. – А о чем с ним говорить? Он дрожит от страха, как суслик, что после этой истории мой Леха финансирование спорткомплекса прекратит! Заперся в своем кабинете и коньяк трескает. Я попробовала к нему сунуться, так он в меня бутылкой запустил! Псих ненормальный! С ним сейчас говорить бесполезно.
Лариса подумала, что Ленка, возможно, права и Руслана Юрьевича временно стоит оставить в покое – пока он не остынет. А вот сама Елена Витальевна так и горит желанием почесать языком, так что стоит последовать ее предложению и для начала послушать, что расскажет она.
Они прошли в раздевалку к Лене, по дороге Лариса успела узнать кучу подробностей о «премерзком» характере Руслана Краснова, о его «напыщенной» жене, о «бездарных» коллегах, что, кстати, совершенно не соответствовало тому, что рассказывала Альбина. Вероятно, эти расхождения были вызваны проблемным характером самой Сорокиной, но сейчас Лариса надеялась услышать от нее что-нибудь такое, что помогло бы пролить свет на вчерашние события.
В раздевалке, заваленной спортивными причиндалами, грудой косметики и грязной посудой, Ленка сразу плюхнулась в крутящееся кресло. Лариса выбрала себе место почище и тоже присела.
– Лена, а почему вы назвали Романа трусом? – задала Лариса первый вопрос.
– Потому что знаю его! Он треплется много, да не по делу. А правду сказать боится, потому что трясется за свое место.
– Какую правду? – попыталась выяснить Лариса, но Лена не ответила ей. Казалось, она даже не расслышала заданного ей вопроса, роясь в сваленных вперемешку вещах. – Блин, да куда же мой купальник делся! Ведь здесь же был, совершенно точно! Вы не видите нигде? Красный такой…
– Нет, – призналась Лариса, из вежливости покрутив головой.
– Жаль, – вздохнула Лена и сообщила: – Я себе новый хочу купить.
«Да, так мне будет сложно выяснить что-то полезное, – отметила Лариса. – Похоже, беседа грозит превратиться в не относящуюся к делу болтовню».
– Лена, – Лариса попыталась все-таки перевести разговор в конструктивное русло, – все это, бесспорно, очень интересно, но меня интересует, что произошло здесь вчера. Кого убили и как, и, главное, почему вы указали на то, что Альбина Карташова поила Наташу кофе. Вы что, подозревали ее?
